Едва начав учебу в школе моделей, Натали взяла себе за правило не есть много мучного и не пить фанту и кока-колу, но с тех пор, как ей казалось, прошла целая вечность. Сейчас она как бы стояла на распутье: не понимала, что в жизни ценно, а что почти не имеет значения. И намеревалась поразмыслить над этим позднее, по истечении срока договора с Харпером…

Аромат выпечки и грибов незамедлительно заполнил студию. Натали сглотнула, поняв, что, даже если ей потом придется по нескольку часов каждый день сгонять в тренажерном зале лишние килограммы, она не откажется сейчас от пиццы. Впрочем, вес ей следовало сначала набрать, поэтому тревожиться было вообще не о чем.

Харпер сдвинул на край стола фотографии и альбом, поставил перед Натали коробку с нарезанной треугольниками пиццей и пластиковый стакан, закрытый крышкой с отверстием для трубочки, и сел на соседний стул. Судя по довольному виду, случаю заморить червячка он и сам был рад.

Расправились с пиццей они довольно быстро. Натали ела и думала о том, что, не будь с ней рядом такого удивительного и заботливого друга, ни куски испеченного теста с грибами и зеленью, ни тем более сильногазированная кола не казались бы такими вкусными.

— Итак, приступаем к самому интересному! — объявил Харпер, когда убрал со стола остатки спонтанного ланча. — Хотелось бы услышать подробные комментарии.

Натали придвинула к себе и открыла альбом.

— Вот здесь мне три годика. Я с мамой и папой на фоне Спейс-нидл, — сказала она, указывая на первую фотографию, где была изображена стоящей между отцом и матерью и держащей их за руки перед огромной башней-иглой, символом города.

Харпер с неподдельным интересом рассмотрел сначала личико улыбающейся девочки, потом ее родителей — совсем еще молодых мужчины и женщины.

— Я ведь говорил, что ты была как херувимчик, — пробормотал он, обращаясь не к Натали, а словно бы рассуждая вслух с самим собой. — Волосы светлые, лицо прелестное. Загляденье, а не ребенок.

Натали машинально подняла руку и поправила прическу.

— Такой я больше подошла бы тебе в качестве модели?

Харпер медленно повернул голову и взглянул на нее рассеянно, как будто думал о чем-то очень приятном и не желал от этого отвлекаться. Мгновение спустя мечтательная улыбка растаяла на его губах.

— Подошла бы больше? — Он озадаченно нахмурился и вновь отвернулся. — Нет, конечно, нет, Я ведь сказал, что задумал снять для выставки определенное лицо — такое, как у тебя сейчас.

Натали помолчала, помолчала и все же задала вертевшийся на языке вопрос:

— Ты даже о выставке ничего мне не расскажешь? Очень хотелось бы узнать, где она состоится и насколько будет крупной. Я пришла бы на открытие с превеликим удовольствием.

— Я пока сам ничего точно не знаю, — ответил Харпер, продолжая разглядывать фотографию. — И потом, что толку говорить о выставке, если я еще не успел к ней подготовиться. — Он склонился ниже к альбому. — Ты похожа на маму. Причем довольно сильно. Она у тебя случайно не полячка?

— Нет, русская, — ответила Натали.

Харпер присвистнул.

— Значит, в тебе течет русская кровь? — Он опять повернул голову и посмотрел на лицо Натали так внимательно, словно она только что материализовалась из воздуха. — Очень интересно.

Натали пожала плечами.

— А по-моему, ничего особенного. До замужества мама жила в России, с отцом познакомилась в Крыму.

— Где? — переспросил Харпер.

— На Крымском полуострове, на курорте, — пояснила Натали.

— А-а, — Харпер кивнул.