— Возьми телефон с собой, — сказала Натали, недоуменно пожимая плечами.

— Он знает только номер моего домашнего. Я потом тебе все объясню, — торопливо произнесла Кэролайн.

— Ну хорошо. Я приеду, — сдалась Натали. И ее грудь сдавило от предчувствия чего-то волнительного и неизбежного.

— Прекрасно, — выдохнула подруга, явно оживляясь. — В три часа. Тебе удобно?

— Вполне, — ответила Натали, думая о том, что в холле Фрименов ей не следует задерживаться ни на секунду.

Сегодня третье, размышляла Натали, направляясь к Кэролайн. Ровно год со дня нашего знакомства с Джеймсом. День, когда я планировала навеки покинуть Сиэтл…

История с Джеймсом теперь представлялась ей фрагментом из прошлой жизни, как и намерение порвать с привычным образом существования. Лишь воспоминания об Эндрю не меркли в памяти, и все время казалось, будто что-то вот-вот выяснится. Сегодня, в доме Фрименов. Она отмахивалась от предчувствия, как от назойливой мухи, но оно не желало исчезать и с приближением назначенного часа лишь крепло.

Идя по ровной дорожке к парадному входу в дом, Натали была почти уверена, что буквально минуту спустя вновь увидит самые прекрасные в мире глаза. Глаза человека, столь жестоко с ней обошедшегося. Ею владел немыслимый страх, но ноги будто сами собой несли ее вперед.

Кэролайн открыла ей дверь со странным выражением на лице.

— Привет! — воскликнула она, преувеличенно оживленно улыбаясь.

Сама не своя от напряжения, Натали переступила порог.

— Натали… — донесся до нее сдавленный, до боли родной и ненавистный голос.

Она не помнила, куда девалась подруга, каким образом они с Эндрю очутились наедине в большой, уютно обставленной комнате. Очнулась, когда уже сидела на диване, оторопело глядя на сидящего перед ней на корточках Эндрю.

— Я знаю, ты злишься на меня, и все прекрасно понимаю, — говорил он взволнованно и торопливо, как будто боясь не успеть объясниться с ней, лишиться единственной возможности. — Умоляю, выслушай меня, это крайне важно!

— Важно? — услышала Натали свой голос.

— Ты просто не представляешь себе насколько, — сказал Эндрю, уверенным движением беря ее холодные как лед руки.

Она сознавала, что не должна его слушать, что рискует вновь лишиться душевного равновесия, которое с таким трудом обрела. Ей следовало сейчас же отдернуть руки, встать с этого дивана, уйти из этой комнаты… вообще покинуть этот дом. Но Натали как околдованная не двигалась с места и смотрела в любимые зеленые глаза не моргая.

— Я обманывал тебя, верно, но только для того, чтобы спасти! — пылко и проникновенно принялся объяснять Эндрю. — Сам не знаю, что на меня нашло, но, едва услышав, что ты собираешься расстаться с прежней жизнью, я почувствовал, что просто обязан отговорить тебя, удержать в нашем мире.

Он говорил долго и многословно. Натали слушала его и все отчетливее понимала, что, вопреки намерению никогда больше не верить мужчинам, принимает за чистую монету все слова Эндрю. Удивительно, но собственная доверчивость ничуть ее не пугала, а будущее уже представлялось ей светлым и радостным. Иначе просто не могло быть — она это чувствовала.

— В понедельник я собирался во всем тебе признаться, но Кэрри меня опередила, — заключил Эндрю, улыбаясь уголком рта. — Кстати, она чудесный человек, твоя подруга…

Натали кивнула, уже с ужасом думая о том, что, если бы не была знакома с Кэролайн, никогда не повстречалась бы и с Эндрю.