«Какое мне дело до того, что кто-то несчастен!

Ведь я даже не знаю ее», — сказала Корнелия.

Здравый смысл подсказывал ей продолжать свою прогулку и не обращать внимания на странную женщину. Но когда Корнелия уже сделала пару шагов, отчаянные рыдания вновь остановили ее, и она поняла, что не может просто так равнодушно уйти, не попытавшись помочь.

Корнелия застенчиво приблизилась к незнакомке. Подойдя поближе, она разглядела, что это была девушка примерно ее лет, одетая в опрятное и простое платье. Врожденный вкус и даже некоторая респектабельность чувствовались во всем ее облике, начиная от ее добротных туфель и кончая черным зонтиком, лежащим рядом на скамейке. Незнакомка вздрогнула, заметив подошедшую к ней Корнелию. Она попыталась унять рыдания, призвав на помощь все свои силы, и торопливо начала вытирать заплаканные глаза скомканным платком.

— Могу… могу я… чем-нибудь помочь вам? — мягко спросила Корнелия, запинаясь от смущения.

— Извините, мадам, но мне никто не может помочь, — ответила девушка дрожащим от слез голосом.

Корнелия присела на скамейку.

— Вы, должно быть, очень несчастны, — мягко продолжала она. — У вас есть дом, друзья? Вам есть куда пойти?

— Некуда! — слово вырвалось у девушки быстро и страстно. — Но… но это ничего, мадам. Извините, я хотела бы остаться одна.

Девушка вскочила на ноги. На ее бледном лице было написано такое отчаяние, что, повинуясь какому-то инстинкту, Корнелия решительно произнесла:

— Нет, я не уйду. Я хочу поговорить с тобой.

Ты мне должна рассказать, что с тобой стряслось.

— Вы так добры, мадам… но, поверьте, никто не в силах помочь мне. Никто. Я хочу остаться одна.

— Куда же ты пойдешь? — спросила Корнелия.

Девушка впервые подняла глаза на Корнелию.

В них было столько безнадежного отчаяния, что взгляд ее казался отрешенно-безумным.

— Не знаю, — без всякого выражения проговорила она. — В реку, наверное.

Эти слова прозвучали так, будто сорвались с губ сами по себе, помимо ее воли. Ужас сказанного исказил лицо незнакомки, она со стоном уронила голову на грудь, и слезы опять градом покатились по ее щекам.

— Ты не должна так говорить, и перестань сейчас же плакать. Сядь, пожалуйста, и взгляни на меня. Я смогу помочь тебе, я в этом уверена, — мягко убеждала ее Корнелия.

То ли повинуясь приказу, то ли потому, что была не в силах стоять, девушка опять опустилась на скамейку и закрыла лицо руками. Слезы душили ее, и все тело сотрясалось от рыданий.

Корнелия молча ждала, пока девушка немного успокоится, а затем как можно мягче сказала:

—  — Ну пожалуйста, расскажи мне, что с тобой стряслось. Ты ведь из деревни, не так ли?

— Да, мадам. Я приехала в Лондон чуть больше двух месяцев тому назад… — Всхлипывания помешали девушке докончить фразу.

— Откуда ты приехала?

— Из Вустершира, мадам. Мой отец служит грумом у лорда Ковентри. Я не могла ужиться со своей мачехой, и мне решили подыскать работу служанки или горничной в приличном доме. Ее милость дали мне рекомендательное письмо, и я была так счастлива, что получила хорошее место.

Я так гордилась собой… — Голос девушки упал, и она снова принялась всхлипывать, теряя самообладание.

— Что же случилось дальше? — спросила Корнелия.