Эдрик молча кивнул. Что ж, пусть будет Эйдан. Хотя малыш вряд ли выживет. Эдрик почему-то не сомневался: Сесиль с ее нормандским упрямством и отвратительным характером специально родит ему не очень-то здорового ребенка. Эта женщина не упускала возможности обвинить его в варварстве и в том, что он причина всех ее бед и несчастий.

– Больше никогда. – Эдрик подошел к окну, открыл ставни и окинул взглядом свои разоренные земли.

– Милорд, вы о чем?

Он повернулся к Дрогану.

– Больше никогда не женюсь. – Да, не нужна ему жена. И уж тем более еще одна нормандка. Эдрик твердо решил возродить Бракстон-Фелл, и поддержка нормандцев ему не требовалась. – Если младенец все-таки выживет, он станет моим наследником. Если нет – тогда земли отца перейдут к Брайсу.

Дроган кивнул:

– Ваш сын сразу же привязался к Кейт. Какая удача, что он согласился принять еду из ее рук.

Эдрик вдруг представил, как Кейт кормит малыша грудью.

– Да, верно. Это единственная помощь, которую мы примем от нормандцев.

– Милорд, я не понима…

Эдрик покачал головой и направился к двери. Он и сам знал, что говорит глупости. Дроган прав. Ему нужно поспать.

Крепость Бракстон была такой же новой, как замок Кеттвик, и, по мнению Кэтрин, немного больше ее родного дома. Главный зал здесь просто огромен, а массивный камин врезан прямо в стену. В дрожащем свете настенных факелов зал казался необычайно холодным и безрадостным – идеальное место для мрачного хозяина замка.

Тут было такое великое множество комнат и лестниц, что не счесть, сколько ни считай. И повсюду хлопотали прилежные слуги. Но отчего-то на полах ни циновочки, а на стылых каменных стенах ни единого коврика. Жилище это совершенно не походило на уютное семейное гнездышко нормандской дамы.

Кэтрин выделили комнату на втором этаже, неподалеку от спальни, в которой лежало тело леди Сесиль. Наконец-то она оказалась в тишине и покое, наедине с самой собой. Но что же ей делать с младенцем? Кэтрин ничего не знала о малышах, но поскольку этот сладко посапывал у нее на руках, она подошла к единственному креслу и села в него.

Когда в дверь постучали, Кэтрин поспешно открыла, так как опасалась, что стук разбудит ребенка. Порог переступила юная служанка, а следом за ней вошла рыжеволосая Лора с охапкой одежды и одеял. Целительница оказалась гораздо моложе, чем представляла себе Кэтрин по рассказам Дрогана.

– Разведи огонь, Вилона, – приказала Лора. – Я принесла тебе кое-что. – Она обернулась к Кэтрин. – Ну и натерпелась ты, наверное. Надо же – прямо из дому увели! Из Раштона, насколько я поняла?

Кэтрин кивнула, не в силах обсуждать свое похищение. Только не сейчас…

– Вот одежда для тебя и вещи для малыша. Если ты будешь его няней, тебе потребуется…

– Но я не няня, я… – Что могла бы она рассказать о себе? Нет, лучше им не знать, кто она такая на самом деле. Иначе ее отправят обратно в Кеттвик, и тогда – позор!..

Лора вопросительно посмотрела на нее, но больше не стала расспрашивать.

– Тебе придется поухаживать за сыном Эдрика, пока мы не найдем другую няньку, – продолжала Лора. – Ребенок родился слишком рано… и отказывался от молока, пока не появилась ты. Ты его единственная надежда.

Кэтрин кивнула, соглашаясь с рыжеволосой. Да и как она могла отказаться? Малыш такой милый, такой беззащитный… И если он кушает только из ее рук, то о чем же спорить? Несколько лишних дней в Бракстоне ничего не изменят.

Лора взяла у нее ребенка и уложила в люльку.