Миха было засмеялся, но тут же замолчал. Сверху, сквозь бетонные перекрытия, прорвался в подвал пронзительный крик.

– Монах, что ли? – испуганно прошептал он.

– Что смотрите?! – крикнул Нуржан, еще только свернув с лестничной площадки. – Поднимите его! Он же голову себе расшибет!

– Ага, – ответили ему из толпы. – Иди, сам поднимай.

Причину такого нетоварищеского поведения коллег Ломов с компанией поняли, когда подбежали поближе. Миха зажал себе нос и толкнул Нуржана в плечо:

– Накаркал со своими примерами!

Монахов вдруг перестал биться. Лежа на животе в темной зловонной луже, он высоко поднял рыжую голову, отчего стал похож на гигантскую ящерицу, огляделся и прохрипел:

– Тараканы… Тараканы у меня в голове… Вытащите их оттуда! Вытащите тараканов!

– Допрыгался, – проговорил капитан Шелгунов, тоже стоявший в толпе. – Белая горячка.

Кто-то неуверенно хохотнул, но этот смех не поддержали. Среди полицейских взметнулся и тут же истаял шепоток:

– Михалыч идет!

Полковник Рыков с большим черным портфелем в руках широким начальственным шагом подошел к расступившейся толпе. С минуту он разглядывал хрипящего Монахова, постепенно багровея мясистым лицом.

– Сегодня что, магнитная буря, что ли, разразилась? – заговорил он наконец. – С утра самого – все кувырком! Сержант Монахов, твою мать! Встать!

– Уберите… тараканов… – хрипнул еще тише Леха. – Уберите их совсем из моей головы…

– Допился, болван, – устало констатировал Рыков. – То бутылки в него вселяются, то тараканы…

– Да не пил он сегодня, товарищ полковник, – сказал Нуржан. – И вчера тоже. И вообще, давно за ним такого не замечалось.

– Какого же дьявола он тогда здесь валяется?!

– Помутилось у него, видать, малость, – вступился за сержанта и Миха. – Ну, истерика, что ли… Заразился от того психа. Я слышал, бывают такие штуки – массовая истерия называется.

Монахов вздрогнул, опустил голову и затих.

– От какого еще психа?! – рявкнул Рыков.

Тут навстречу начальнику привычно выступил Ломов:

– Разрешите обратиться, товарищ полковник?

– Обращайтесь, лейтенант.

– Гражданин Олег Гай Трегрей был задержан сотрудниками патрульно-постовой службы Переверзевым…

– Это что за Трегрей такой? – не дослушал Рыков.

– Тот, который отказывался личные данные предоставлять, товарищ полковник.

– Так. Клиент твой. Ночью приехал. Помню. Выяснили личность?

– Никак нет. Сообщил только имя и возраст. И то, и другое, скорее всего, не соответствует истине. Результатов дактилоскопии пока нет. Но… на мой взгляд, товарищ полковник, парень явно болен. Называет себя урожденным дворянином, требует доставить его к какому-то предводителю, в общем, ведет себя крайне неадекватно. Предварительный медицинский осмотр признаков алкогольного или наркотического опьянения не выявил.

Рыков посмотрел на впавшего в бессознательное состояние Монахова и брезгливо сморщился.

– Если псих, – сказал он, подняв взгляд на Никиту, – пишите сопроводительную – и в дурку. На хрена он нам тут нужен? У нас своих идиотов хватает… Отнесите эту падаль в медпункт! – снова отвлекся полковник на Леху. – А как прочухается, пусть рапорт на стол мне несет.