|
С тех пор сыны Первокователя Ауле всегда воюют на нашей стороне. Девять колец Саурон подарил людям. Он выбирал могучих королей и мудрых чародеев, чтобы умножить их силу и мудрость. Тогда никто из нас не понимал, почему он выбирает лишь тех, кто стар годами и близок к краю жизни. Перворождённые не понимают людского страха смерти. Лишь много лет спустя мы поняли эту тайну. Кольца продлевали людям если не жизнь, то существование, и ради этого многие из них были готовы на всё. Так Саурон создал назгулов. Верных слуг своего Кольца.
– Но если всё было так, как ты говоришь, то назгулы должны были подчиняться всем, кто носит кольца Стихий, – сказал я. – Так оно и было поначалу, – ответил эльф, – пока они ещё не были назгулами. Но Саурон обманул нас. Он изменил заклинание на Кольце, что нанесли на него эрегионские мастера, и наложил на Ардию новое заклятие. Камень склонов Роковой горы, огонь её недр, отравленный воздух над ней и отравленные испарения её ручьёв сплёл он в своём заговоре. – Вот почему надпись на Кольце была сделана эльфийскими рунами, но на языке орков, – догадался я. – Он изменил ту надпись, что была прежде. – Ты прав, половинчик, – грустно улыбнулся эльф. – Он обратился к языку орков, потому что в нём многие слова имеют не один, а несколько смыслов. И зачастую эти смыслы связаны очень прихотливо. Он нашёл слово, которое означало не только «связь», но ещё и «сила», и «приказ». Ему даже пришлось придумать для орков письменный язык, чтобы слова можно было записывать. Впрочем, это всего лишь одно из его подлых деяний. С Кольцом оно не сравнится. – Ты говорил, что Кольцо – «гхр», «вещь, умножающая силу», – задумался я. – Значит, оно умножило способность Саурона приказывать? – После нового заклятия каждое его желание, самая мимолётная его мысль, могли стать приказом для любого, до кого могла дотянуться его воля. Приказом, который невозможно не исполнить. Только владельцы трёх других Колец могли защищаться от этого, – эльф покачал головой. – Но если бы только это. Ведь кольца были связаны в единую цепь. Кольцо Воздуха увеличивало способность принимать мудрые решения, Кольцо Воды – способность к провидению, Кольцо Огня давало дар убеждения. Всё это Саурон получил тоже. Пусть не так, как сами владельцы этих Колец, но всё же… – И тогда Вы начали войну с ним? – Не сразу. Трудно воевать с врагом, который может узнавать твои мысли. А Саурон с помощью своего Кольца мог проникать в разум других Кольценосцев. Ни Галадриэль, ни Кэрдан, ни даже Гиль-Гэлад не могли противостоять ему в одиночку. Он майя. – Разве нельзя было просто снять Кольца? – удивился я. – И уничтожить? Если кузнецы Эрегиона сделали их, то могли бы и уничтожить. Цепь была бы разорвана, и Саурон остался бы ни с чем. – Это не так легко было сделать, половинчик, как ты думаешь. Кольца были сделаны для противостояния Нуменору. Но нуменорцы никуда не исчезли. И первое, что сделал Саурон, после того, как изменил заклятие, обрушился вместе с войском мордорских орков на Эрегион. Знание о Кольцах погибло вместе с теми, кто их делал. Нам пришлось выжидать. Мудрые знали, что королям Нуменора и Саурону Тёмному будет тесно в Средиземье. Мы ждали, когда они схватятся и ослабят друг друга. К тому же, для того, кто хоть раз надевал Великое кольцо, почти невозможно с ним расстаться. Чем сильнее и мудрее носящий Кольцо, тем труднее это для него. Кольца давали своим владельцам огромную силу. Тем большую, чем больше была сила и воля владельца. Из смертных лишь Бильбо Бэггинс сумел отдать такое Кольцо другому, но он просто не смог противостоять воле Митрандира. |
