Грязная боевая машина, боевито гудя и фыркая, выкатилась из пещеры на горное плато. Было темно, лишь луна освещала каменистую равнину, что было воспринято нами с чистым восторгом – потому как ночью прохладно, а душная затхлая атмосфера начиненного запахом пороха, пота и женских феромонов у меня уже вызывала не головокружение, а желание побиться головой о что нибудь твердое. Катарра скомандовала «стоп» и мы, едва ли не толкаясь, полезли наружу затем, чтобы жадно дышать прохладным свежим воздухом и резать нескольких упорно колотящих по броне мелких орков. Те, в виду своей вопиющей немногочисленности, умерли без особых проблем, даже не успев нанести ни единого удара.

– Фуф, – выдохнул я, пьяно покачиваясь и ловя ртом такой прекрасный и свежий воздух. Это было настолько замечательно, что любая мысль надеть на себя броню, казалась богохульством. Сделав несколько глубоких вдохов, собрался, попросив уже переодевшуюся Царицу, – Показывай, куда бежать.

Однако, та не успела ничего ответить. Вместо неё из темноты раздался другой голос, да еще к тому же знакомый. И… неприятный.

– Вы уже на месте, – сказал Туриан гар Шаррг, лейтенант императорской гвардии, выступая из темноты, – Уже прибежали.

Был он далеко не один. За спиной лаконичного гвардейца из мрака вырастали всё новые и новые фигуры. Высокие уровни, высокие классы. Все в броне. Все готовые к бою.

Твою то нале…

– Извини, Мач, – за спиной раздался тихий голос Катарры, – Я не хотела, чтобы ты мне разнес весь город. Ничего личного.

Что же. Тсучиноко меня просчитал. Понял, как взять. Знал, что я категорически не приемлю убийств, но также знал, что я эту категоричность запросто могу запихать куда поглубже, если меня прижмёт. На гоблиншу даже не смог разозлиться. Она же права, как не крути. Разойдись мы в её подземном городе на полную, то просто снесли бы его к такой матери. Эти стоящие передо мной разумные, с оружием наголо, моего уровня. Отлично одеты и обучены. Только вот мои характеристики в два раза выше, чем у них. А 1+1 по правилам Системы – это очень далеко не 2.

– Видимо, пора поступиться принципами, – пробормотал я, призывая на себя броню, – Девчонки, бьём все…

– Ньээээ, – пробормотала падающая на камни Саяка.

– Мач! Отра ва…,   также сонно проговорила Мотоцури, оседая на пятую точку.

Подпоили. Чёртов солено кислый чай. В глазах закружились вертолетики, ноги стали ватными, а мышцы ослабли разом, став чем то вроде киселя. Но последнее, перед тем как провалиться в беспамятство, я сделать успел.

– Лучше убейте…,   пробормотал я, оседая на землю и глядя на ничего не выражающее лицо Туриана, – Иначе я вам покажу… где раки зимуют…

Удара о мать сырую землю я уже не ощутил.

Глава 21

Макарон в этой тюрьме не давали. Нет, холодные застенки были вполне комфортабельны, если не считать ограничения свободы, освежающей прохлады и открытого всем взглядам сортира, но меня подобное всё равно не радовало. Даже, можно сказать, огорчало. В первую очередь по тому, что старик Одай Тсучиноко, тот самый старый добрый оябун и хороший дед, вынудил меня отключить усиление «выбора дамы» перед тем, как солдаты запихали меня в камеру. Угрожая Саяке. Во вторую очередь, здесь, в этой вполне неплохо освещенной встроенными лампами каменной темнице, не работало ничего. Ни Статус, ни инвентарь, ни умения или способности.

Особое место. Дворцовая тюрьма. Специальная камера для тех, кого уже не удержат простой камень и железо.