А затем он ушёл, оставляя меня наедине с весьма грустными мыслями.

Нет, мне не было обидно за то, что я просчитался с этим человеком. Тут, скорее, была моя собственная ошибка – погрузившись в веселую сказку, я смог совершенно забыть, что для окружающих, как бы они не выглядели и как бы себя не вели, это совсем не веселая сказка, а самая настоящая жизнь. Кто бы мог подумать, что нами была встречена не живая легенда, а лишь неумеха правитель, настолько безнадежный, что убежал с собственного трона? Да никто, никак и нигде. Одай сам молчал как партизан, даже его собственный внук не знал кто он есть.

Но кое что меня заставляло улыбаться. Если сюда, прямо в Аустоламб, прямо в императорский дворец прибывает целая куча женщин, желающих мне лютой смерти, то это неминуемо гарантирует бардак.

А в нём я как рыба в воде!

Интерлюдия

Это должна была быть легендарная битва. Свинья колосс, стоящая на задних копытцах с огромным пулеметом наизготовку. Две сестры, отличить которых друг от друга можно было только по уровню, высокие, красивые, с трещащей на кончиках пальцев боевой магией. Юная девочка в костюме ведьмы, маленькая, красивая и жутко высокого уровня, вокруг которой вьются голодные призраки с духами, в обрамлении фиолетовой тьмы… и она. Юная, прекрасная, в белом полупрозрачном наряде, с гривой светло золотых волос и ярко синими глазами. Окутанная светлой магией, от волн которой вздымается одежда и объемная грудь!

О да!

Далеко не каждая страна мира могла бы выстоять против совокупной мощи вставших друг против друга женщин!

За противостоящей друг другу четверкой, отодвинувшись почти на край огромной поляны, с которой можно было увидеть высокий шпиль императорского дворца Аустоламба, наблюдала небольшая кучка сидящих в обнимку медведей и юных ведьм. Если бы в прекрасном мире Фиол был бы знаток медвежьих и ведьмовских душ, то он непременно бы определил на лицах и мордах наблюдателей смутное сожаление о том, что им пришлось покинуть некий необитаемый остров, а также слабо выраженную надежду на то, что вот сейчас эти четверо друг друга перебьют.

– Вы с ума сошли?! – наконец, зарычала Тадарис, заставляя свои руки сиять почти нестерпимым светом активного приёма, – Он еще не у нас в руках, а вы хотите решать его судьбу?!

– А когда? – пренебрежительно фыркнула маленькая девочка 273 го уровня, являющаяся по совместительству Верховной Ведьмой Ямиуме Кокоро, – Ты хочешь поднять этот вопрос в городе, полном празднующих граждан?!

– Мы знаем Одая Тсучиноко, – взяла слово одна из волшебниц близняшек, – Если он сказал, что Мач Крайм в тюрьме, значит так и есть. Сейчас самое лучшее время, чтобы определиться с его дальнейшей судьбой!

– ХРЮ! – от этого веского звука птицы заполошно снялись с веток, судорожно маша крыльями куда подальше, а на всех медведях дыбом встала шерсть.

Что могли не поделить те, у кого есть общая цель? Личности, прошедшие огонь, воду, медные трубы и комфортабельную поездку в скоростном межконтинентальном корабле?

Вопрос лежал на поверхности. Сейчас, будучи так близко к цели, они не могли поделить шкуру некоего Героя по имени Мач Крайм.

Позиция бывшей Верховной Богини, претерпевшей по милостям призванного ей человека не только падение до смертной, но и многократное (незаслуженное!) опошление, была однозначна – смерть в муках! Долгая долгая смерть!

Гигантская свинья босс Поко своим могучим хрюком ратовала за быструю и безжалостную расправу над негодяем, погубившим её мужа и детей. Ждать какой то там агонии и тем более ей наслаждаться монстр совершенно не хотел. Поко же, всё таки, была монстром, а не каким то извращенцем.

Сестры Ларисса и Ксения Донкревили, не так уж сильно и оскорбленные Героем, хотели немногого – всего лишь нескольких дней под его благословением, чтобы Ксения могла догнать сестру по уровню.