В любом случае, я не буду дергаться, пока невидимые убийцы рядом с девчонками!

За закрытыми дверьми кратко зашуршало, после чего они были открыты ударом ноги. Нога была облачена в черные шелковые шаровары с белым носком и примотанной к нему сандалией. Выполнив сие вопиющее действие, обладатель ноги зашел в комнату, демонстрируя ярко алое, расшитое золотом одеяние как на себе, так и на тех, кто ввалился следом. Было этих наглых субъектов около десятка.

– Пасли все вон! – напыщенно бросил знакомого вида китаец, – Мы берем под охрана этот Героя!

– Чтоооо? – губы младшего церемониймейстера вытянулись едва ли не трубочкой.

– Мусцина – уходи! – рявкнул китаец, тыкая в него пальцем, затем продолжая, с тычком в пустоту, – Зенсина – уходи!

– Чтооо??!! – взял на две ноты выше младший, но всё таки церемониймейстер, надуваясь и краснея.

– Здеся – не ори! – вновь указание пальцем, теперь уже себе за спину, – Тама – ори!

Наш объясняющий начал набирать воздух, планируя не последовать мудрому совету, начав орать всё таки здесь, но внезапно оказался едва ли не отброшен резким порывом ветра, превратившим его изысканную прическу в плавно опадающее на спину мочало. Порыв ветра был вызван материализовавшимся прямо перед носом церемониймейстера кулаком. Сжатым, небольшим, красным и… исходящим паром. К кулаку прилагался и остальной китаец, оказавшимся тем же, кто и выдавал ценные указание ранее. Он едва ли не с щелчком достал из кулака указательный палец, а затем назидательно покачал им перед носом бедного царедворца.

– Я говорю, ты делай, – выдал сентенцию резкий как понос азиат, после чего, подумав, добавил, – Слюсий. Или зизнь уйдет от тебя!

– Все вон! – выступил вперед второй из тех, что молча стояли на входе. Он бухнул себя кулаком в грудь так, что пол под моим креслом слегка дрогнул, – Благословение Величайшей Богини! Вы бесполезны! Уходите! Мы жрецы Йен Чунь!

Пара портних и мальчишка на подхвате ломанулись на выход, за ними, постоянно оглядываясь, поспешил церемониймейстер. Орава в красном постояла молча несколько секунд, потом один из них… принялся ковыряться в носу. Добыв под удивленный звук Саяки из носа козюлю, он щелкнул пальцами. Раздался грохот – козюля выбила из невидимости длинного худого эльфа в темной одежде, расплющив бедолагу об стену. Сам он то выжил, тут же глухо застонав, а вот о стене такого же сказать было нельзя – по роскошным деревянным панелям пошли трещины.

– Последнее йеньчуньское пледуплездение! – вновь подал голос первый, – Все – вон! Вы всего лишь смертные!

– Мы… слуги… императора, – проскрипел валяющийся на полу эльф, – Вам это с рук…

Вновь молниеносное перемещение одного из красно золотых, и пинок обутой в мягкую тапку ноги, отфутболивающий долговязого длинноухого точно в дверной проем, куда тот входит по пологой дуге. Показавший класс футболист презрительно сплевывает на пол, говоря:

– Империя – много! Верховная богиня – одна!

Неожиданный поворот событий, на который я не знаю, как реагировать, а вот кинувшиеся ко мне обниматься якобы в испуге девушки позволяют извлечь из ситуации немного пользы.

«Выбор дамы»

Платье Саяки тут же становится более облегающим, а я стараюсь вжаться глубже в кресло, чтобы скрыть свои слегка раздавшиеся мощи.

– Большой Брат следит за вами! – утыкает в меня палец наиболее разговорчивый из китайцев, – Вы ничего не делать… и мы ничего не делать!

Ну и хорошо, ну и здорово, мы ничего не будем пока делать. Так, пообнимаемся, побоимся дружно грозных самодовольных китайцев. Те, правда, не выше 40 го уровня, но, похоже, каждому из них сейчас на уровень плевать, раз соплей расшибают о стену тренированного ассасина Татарианской империи.