— Эй, «зомбак»! «Зомбак», стой!

Раскин с изумлением понял, что это обращаются к нему. Растерялся: знакомство с местным «сопротивлением» не входило в его планы. Тем более, ничего толкового от этих «барбудос» ожидать не стоило. Вдохновленные одной-двумя победами, они относились к войне как к развлечению. И как к возможности безнаказанно причинять боль другим людям.

— Ребята, это последний! Стой, падла! Ботинки забыл!!!

Как бы не так! Пришло время избавиться от жирка, нагулянного в Секторе Веги. Энергия захлестнула модифицированные ткани, заставляя их сокращаться с нечеловеческими скоростью и силой. Из-за его спины послышался гневный вопль. Достигнув предельной точки, гнев вылился в беспорядочную пальбу из охотничьих ружей.

Для того чтобы добраться до холмов с противоположной стороны фермы, Раскину понадобились считанные секунды. Он несся большими прыжками, иногда принимая удар упругой земли всеми четырьмя конечностями.

Перегруженный гравипод, кряхтя, поплыл за ним следом. На первом же подъеме половине «барбудос» пришлось выгрузиться и толкать транспортное средство до вершины холма. Делали они это азартно, подбадривая друг друга колкостями и матом. В их головах царила собственная «грибница».

СТОП!

Раскин оступился, врезался в травянистый склон, завертелся на месте, будто раненое животное. А он-то думал, что оторваться от преследователей в холмах ему не составит труда. Если бы не эта невидимая «палка в колесе»… Тварь внутри него дозрела и соизволила подать голос через Всеобщность. Эх, некстати! Но, наверное, инородные клетки слишком чувствительно припекло сверхнавыком.

Вскочил на ноги; хромая, взбежал на очередную возвышенность и оказался по пояс среди мягко волнующейся пшеницы.

СТОП! — пискнуло под черепной коробкой почти что с мольбой. И зачастило: «Стой! Стой! Стой! Стой!» — в такт хриплому дыханию ушельца.

— Стой?! Черта с два! — Быть порванным на флаги для аркадианского сопротивления не входило в его планы. Раскин вытер лоб и вновь запустил форсированный метаболизм. Выстрелил собой в глубь поля, так далеко, насколько позволили возможности модифицированного организма. Упал среди зеленых стеблей и замер: мокрое от пота, запыхавшееся существо.

Но пусть теперь попробуют его отыскать!

Сволочные «змеекрылы» заполнили небо над ним и принялись деловито кружить. Гады бессознательно мстили человеку, выдавая его укрытие.

«Всеобщность? — спросил сам себя Раскин. — Алло, Всеобщность?»

«Элемент выполнил недопустимую функцию. И подлежит отключению».

Не было никакого прикосновения чужого разума. Не слышал он и каких-либо голосов. В общем, ни одного признака того, что беллетристы и ученые графоманы называли «телепатия». Эти мысли «думал» он сам. Думал хаотично, без логической привязки; будто находился в состоянии зыбкого бодрствования, будто только что вынырнул из глубин крепкого сна, повернулся на другой бок и готов вот-вот свалиться в очередное сновидение. Будто находился в состоянии пьяного озарения, на грани белой горячки.

«А если аварийное рассоединение не эффективно?..»

И затем, ветревоженно:

«Свободный радикал!»

Выжечь в себе эту гадость, пока окончательно не тронулся разумом!

СТОП!!!

Раскин усмехнулся: интересно, что сможет помешать ему?

Безмолвные стебли отозвались шорохом. Словно сквозь них быстро, но стараясь производить как можно меньше шума, пробиралось неизвестное животное. Раскин встрепенулся: первая мысль была почему-то о собаке средних размеров.