— Приближаемся к цели, — сообщила Скарлетт. — Связь… да, возвращается связь… «Микадо»? «Ретивый»?

Голос Шнайдера прозвучал неожиданно четко и так громко, что Раскин вздрогнул:

— Скарлетт, внимание! Внизу — тишина. Хронодатчики молчат! Повторяю: хронодатчики молчат!

— Принято «хронодатчики молчат», — ответила Скарлетт озадаченно. — Запускаю маршевые, выхожу на следующий виток.

Раскин, предчувствуя недоброе, попытался развернуть зажатую креплениями руку так, чтобы увидеть показания индикатора кислорода. Но в темном шлюзе ему не удалось разглядеть ни шкалы, ни проклятой стрелочки. Пришлось перевести глаза в режим ночного зрения, но и он не помог. Циферблаты стали выглядеть яркими размытыми кругляшами.

В свою очередь, Скарлетт запустила программу пересчета расхода топлива. Беззвучно чертыхнулась, увидев результат.

— Отставить новый виток! — включился в разговор Козловский. — Продолжай торможение! Закладывай вираж и начинай спиральный спуск!

— Принято.

— Не опускаться ниже двух километров!

— Принято. Приступаю к маневру.

Шаттл накренился. Началась болтанка. Раскин крепко приложился затылком об шлем, на секунду забыв о своих пробах следить за потреблением кислорода. Центробежная сила заставила его подобрать колени.

Челнок обогнул точку высадки по широкой дуге. Лишь над дальней стороной Кратера Скарлетт удалось развернуть шаттл носом к цели. Цифры на экране альтиметра беспристрастно уменьшали свое значение. И опять они пронеслись мимо цели и закончили разворот уже в западном полушарии, на кромке заката. Скарлетт поставила метку на дисплее расхода топлива. Когда пока еще зеленый столбик опустится до указанного уровня и станет желтым, решила она, шаттл отправится обратно в космос.

А тем временем посадочный модуль ввинчивался в скудную атмосферу Забвения все глубже и глубже. Два километра — говорят, что выше этой отметки «смещение» еще ни разу не фиксировали, однако никто не брался утверждать, что аномалия действует только на поверхности планеты. Сейчас у них была прекрасная возможность проверить эту гипотезу. Альтиметр показал три тысячи метров над грунтом.

Раскин твердо решил, что если не высадят его сейчас, то во второй раз он черта с два согласится на эту авантюру. Больше всего ему захотелось подбросить забрало шлема и вставить в зубы сигарету. Хотя, еще накануне был уверен, что никотин не имеет над ним власти.

— Ушелец, мы сейчас над целью, — заговорила Скарлетт, — мы прямо над «скаутом»! Я сбрасываю скорость, выхожу на новый вираж, опускаю машину на двухкилометровую отметку…

— Есть сигнал! — закричал Шнайдер. — «Смещение» прекратилось!!!

— С богом, ребята! — включился Козловский.

— Повторите, хронодатчики работают? — Валькирия не стала разделять энтузиазм тех, кто находился в тысячах километрах над ними.

— Хронодатчики функционируют отлично! В эфире гимн СССР! — подтвердил Козловский и сразу же добавил: — На орбите работает шаттл «номер два». Ровно через двадцать четыре минуты он опустится на поверхность Забвения и эвакуирует Ушельца.

— Ушелец, держись! — заскрипела зубами Скарлетт.

И ему пришлось держаться.

Те перегрузки, которые он испытал на орбите, показались детским лепетом по сравнению с тем, что Скарлетт устроила при посадке. Корпус стонал, двигатели ревели; едва завершив последний разворот, она бросила шаттл в сторону мерцающей на навигационном мониторе точки.