— Да-а?

— Чертов пришелец, сигманец! Разве вы не понимаете, что при всей своей нечеловечности машины — все-таки творения рук человеческих. А эта тварь, это чудовище?.. Нечто отвратительное! Его тело — просто насмешка над человеком… Невообразимая мощь, сатанинское высокомерие, нет, хуже, чем сатанинское! Сатана был хотя бы похож на человека… А мы творим из него бога, в буквальном смысле слова… Мы ломаем себе голову и, вместо того чтобы накормить голодных детей, тратим миллиарды долларов на этого молоха, пытаемся извернуться и научиться мыслить не по-человечески, чтобы побеседовать с этим молохом на его родном наречии! — Профессор почти задохнулся. Он отодвинулся от Скипа и, переведя дух, произнес уже более спокойно: — Только не надо приводить мне доводы в пользу миролюбивых целей сигманца! Я в них далеко не уверен. Это пока они смирненькие. Как вы не понимаете, что не в этом дело! Сигманец — это итог дегуманизации. Мы либо умрем, либо станем рабами роботов во плоти. Либо двуногим подобием сигманцев! Какая разница! Ведь человека не будет во Вселенной.

— Что вы предлагаете? — спросил Скип. — Не обращать на звездолет внимания и дожидаться, пока он уберется восвояси?

— Нужно уничтожить его! — твердо и спокойно сказал профессор. — Я был бы горд и даже счастлив, если бы мне доверили войти туда с атомной бомбой и взорвать ее.

«Безысходность рождает фанатизм», — заключил Скип про себя. Он подумал, что услышал сейчас значительно больше бредней о звездолете, нежели можно было ожидать, особенно от столь невысокопоставленного представителя ортодоксов, как этот субъект. Его излияния не произвели на Скипа особого впечатления, он попросту избегал общения с людьми, которые казались ему занудами. А что может быть более занудным, чем господа подобного типа?

У них явно не хватило таланта стать высокооплачиваемыми менеджерами, инженерами, учеными, политиками, вообще профессионалами, которые худо-бедно, на соплях, не дают развалиться механизму, называемому цивилизацией. Они не сумели стать и обслугой, которая смазывает этот механизм. Это рутинеры, которые не в состоянии предложить больше, чем может выдать мало-мальски приличный компьютер.

Очевидно, моральные устои и природная застенчивость удержали их от падения на «дно», но недостаток оригинальности и душевная тупость не дали им присоединиться к каким-либо ушельцам или создать свою общину ушельцев. Со всем своим пафосом, по мнению Скипа, пафосом ужасным, эти лавочники, клерки, мелкие чиновники, обладатели ученых степеней, отменить которые ортодоксы как-то не додумались, они продолжали подражать своим хозяевам и убеждать друг друга, что они тоже соль земли.

Оставалось только удивляться, что ненависть не ослепила их всех до единого. Опросы общественного мнения показывали, что подавляющее большинство американцев настроено просигмански.

«Хм, — думал Скип, — можно ли положиться на эти опросы в столь пестрой и многоликой стране? А как в других странах? Сколько людей переменили свое отношение за три года неудач? И каких бед еще могут натворить господа-демагоги? Да, нужно торопиться».

Экспедиция Туата-де-Данаан расположилась на южном берегу озера Тахо, которое нужно было срочно спасать. Все предыдущие экспедиции по спасению озера окончились ничем. Бывшие их участники расселились по новым поселкам, а некогда возведенные ими постройки обветшали и развалились.