Помощник тяжело вздохнул: очевидно, миссис Бирмингем не подозревала о том, сколько мук причинит ее решение мужу. Неужели она не понимает, что команда сурово осудит ее за подобный поступок?

— Какая жалость, сэр!

— Верно, Оукс.

Серинис вошла в отведенную ей каюту и невольно поникла, созерцая унылую обстановку. Голые стены обступали ее с четырех сторон. Каюта без единого окна была примерно в четыре раза меньше той, которую занимал Бо. У одной из стен стояла койка, застеленная жестким шерстяным одеялом, подоткнутым под матрас. Серинис задумчиво провела ладонью по наволочкам и простыне, вдыхая их свежий, но ничем не примечательный запах, и почувствовала, как у нее вдруг защемило сердце. Быстро сморгнув слезы, девушка глубоко вздохнула, собираясь с силами, прежде чем осмотреть остальную скудную мебель. Под небольшим зеркалом, висевшим на стене, располагался умывальник с кувшином и тазом. Возле кровати едва помещался крохотный стол и единственный стул. Последним из предметов меблировки оказался старый сундук у стены.

— Вы довольны, дорогая?

Услышав знакомый голос, Серинис вздрогнула и, обернувшись к двери, увидела, что Бо стоит на пороге, прислонившись плечом к косяку. Упрямо вскинув подбородок, она встретила ироничную улыбку Бо.

— Вполне.

Бо склонил голову набок, вглядываясь в глубины темных глаз, исполненных холодного равнодушия.

— Уверены?

Серинис кивнула:

— Мне требовалось уединение. Теперь не придется опасаться вашего вторжения. Чего же еще я могу желать?

Бо небрежно пожал плечами:

— Каюта наверняка устроила бы любого пассажира, но, насколько я знаю, вы боитесь тесных замкнутых пространств. Мне даже запомнилось, как мои одноклассники решили подшутить над вами и заперли вас в старом сундуке, стоявшем в сарае. К тому времени как я услышал крики и выпустил вас, вы так расстроились, что чуть не задушили меня, когда я смог вас успокоить.

Чутье подсказывало Серинис, что муж намеренно выбрал именно эту каюту, лишь бы досадить ей.

— Братья Бисли были злыми, драчливыми мальчишками, которым доставляло удовольствие изводить других. — Она смотрела на Бо в упор. — Видимо, это входило и в ваши намерения, сэр?

— Вы сами сказали, что вам необходимо совсем немного места, чтобы расстелить одеяло, — напомнил Бо. — Корабль перегружен, поэтому мы смогли освободить лишь самую маленькую из кают. Остальные каюты побольше, но они забиты до потолка. Ничего другого я не могу вам предложить.

— Не можете или не хотите?

Бо явно не собирался проявлять снисходительность:

— Если это помещение вас не устраивает, мадам, откажитесь от своей нелепой затеи и возвращайтесь в мою каюту. Я предупреждал, что обычно не беру на борт пассажиров. Исключение было сделано только для вас, но я не намерен выбрасывать груз за борт для того, чтобы потакать вашим прихотям.

Резкость Бо возмутила Серинис:

— Бо Бирмингем, если вы надеетесь, что я на коленях приползу к дверям вашей каюты и попрошу впустить меня обратно, вас ждет разочарование: ничего подобного я не сделаю!

— Как вам угодно, дорогая, — усмехнулся Бо, — но если передумаете, дверь моей каюты всегда открыта для вас, так что мольбы не понадобятся.

Стивен Оукс, некоторое время наблюдавший за супругами из коридора, подошел поближе, снял фуражку и улыбнулся Серинис:

— Прикажете перенести сюда ваш багаж, миссис Бирмингем?

— Можете не спешить, мистер Оукс, — сдержанно откликнулась она.

Помощник не отрываясь смотрел на нее, и Бо не выдержал:

— Хотите спросить «мою жену еще о чем-то, мистер Оукс?

— Пожалуй, да, — ответил помощник, словно не замечая хмурое выражение на лице капитана.