— Что вы делаете? — беспомощно простонала она. — Меня сейчас стошнит…

— Дышите глубже, — велел Бо, присев на корточки, чтобы помочь Серинис надеть туфли. — Все будет хорошо.

К несчастью, эти слова не успокоили ее желудок. Во внезапной панике Серинис метнулась к ведру и склонилась над ним. Тошнота долго не утихала. Наконец Серинис без сил повалилась на постель. Прикосновение прохладного влажного полотенца к лицу и шее принесло некоторое облегчение, но не успела она перевести дух, как Бо вновь поднял ее и поднес к губам чашку.

— Прополоскайте рот, — приказал он, не давая Серинис отвернуться.

С отвращением сморщив нос, Серинис последовала приказу. Вновь выпрямившись на краю кровати, она устремила на мужа скорбный взгляд.

— А теперь допейте остальное, — настаивал Бо, вновь прижимая чашку к ее губам. — Вы высохли как скелет кошки.

— За что вы меня ненавидите? — пробормотала она, делая глоток.

— Ненавижу? Ошибаетесь, мадам. — Заставив Серинис обхватить чашку трясущимися руками, Бо обтер ее лицо полотенцем. — Я только сержусь на вас за то, что вы были больны, а делали вид, будто дуетесь, словно капризный ребенок. Если бы Билли не был так предан вам, я строго наказал бы его за то, что он не доложил о болезни немедленно.

— Это я уговорила его молчать, — еле слышно выговорила Серинис, силясь отвернуться от чашки.

— Пейте!

— Не надо, Бо… Я больше не могу…

— Говорю вам, пейте!

— Бесполезно — все пойдет обратно.

— На этот раз — нет, поверьте.

— Ну хорошо, но только один глоток, — сдалась Серинис, но Бо не убирал чашку до тех пор, пока она не осушила ее.

Серинис снова попыталась лечь, но Бо заставил ее встать, завернул в одеяло и подхватил на руки. Распахнув дверь пинком, он вышел из каюты и понес Серинис по коридору.

— Не надо, Бо! — захныкала она, ненавидя себя за слабость и беспомощность. — Я не хочу на палубу! Матросы меня увидят…

— Вам необходим свежий воздух, мадам. Благодаря ему вам полегчает. И потом, увидев, с каким испуганным лицом Билли подбежал ко мне, вся команда ждет похорон.

— И вскоре дождется, — печально подтвердила Серинис, — как только меня прикончит холодный воздух!

Бо подавил улыбку, пробормотав:

— Ничего, я согрею вас.

Короткие осенние сумерки сменялись зловещим ночным мраком, но луна проложила по воде серебристую дорожку. Палубу овевал прохладный бриз, от которого у Серинис перехватило дыхание. Увы, легче ей не стало.

— Если вы не отнесете меня вниз, то пожалеете об этом, — предупредила она.

Бо послушался, лишь когда достиг ближайшего шпангоута и прислонил Серинис к нему. Она безвольно привалилась к мужу, положив голову на широкое плечо. Если бы чувствовала себя хоть немного лучше, она могла бы насладиться объятиями Бо, но сейчас ей мешали мысли о возможных последствиях.

— Бо, кажется, меня сейчас снова стошнит, — прошептала она. — Лучше бы вернуться в каюту — по крайней мере там мне некого стесняться.

— В каюте вам станет еще хуже.

— Но и здесь мне не легче, — возразила она.

Бо повернул ее спиной к себе, обнял за талию и указал на море:

— Смотрите вон туда, поверх борта.

— О нет! — простонала она и в смятении отвернулась.