— Я бы так хотела снова обрести счастье! — воскликнула девушка.

Маркиз понял, она вспомнила о той счастливой поре, когда были живы ее родители.

— А теперь нам пора поговорить о предстоящем бале, — сказала герцогиня.

Слушая их разговор о том, сколько человек пригласить, как украсить парадный зал, что подать на ужин, какой оркестр в настоящее время считается лучшим, Ула снова ловила себя на мысли, что все это ей снится.

В действительности такого просто не может быть.

Где-то в глубине души у Улы оставался холодок страха, что ее в любой момент заберут назад в Чессингтон-холл.

Маркиз, однако, был поглощен мыслями о том, как сделать бал запоминающимся и ни на что не похожим событием, чтобы леди Сара пришла в бешенство из-за того, что он устроен не в ее честь.

Он уже поведал герцогине, что намерен пригласить на бал графа и графиню Чессингтон-Крю и леди Сару.

— Разумно ли это? — спросила его пожилая леди.

— Я хочу видеть их лица, когда они поймут, что бал устроен в честь Улы, — упрямо сказал маркиз.

В его глазах сверкнула жестокость, и герцогиня сказала:

— Дрого, месть никогда не приносит того удовлетворения, какого от нее ждут! — попыталась образумить внука герцогиня.

— Я, однако, намерен получить удовлетворение сполна, — ответил маркиз. — И вы должны помочь мне в этом, сделав Улу более прекрасной, более изысканной, чем ее кузина.

— Я сделаю все, что в моих силах, — сказала герцогиня. — Знаешь, по-моему, Ула вдесятеро прекраснее леди Сары, у которой, несмотря на классически совершенную внешность, как это называла моя горничная, «жесткие глаза».

— Теперь я тоже вижу это, — мрачно бросил маркиз.

Больше они не обмолвились об этом ни словом, но герцогиня видела, что ее внук до сих пор взбешен и не понимает, как он мог позволить обмануть себя смазливому личику и вообразить, что леди Сара любит его и станет ему хорошей женой.

Герцогиня прекрасно сознавала, что немало женщин хотело бы женить на себе ее внука и что великое множество их влюблено в него.

Она понимала, каким горьким разочарованием явилось для маркиза сознание того, что его чуть было не обвели вокруг пальца. Оставалось лишь надеяться, что случившееся не сделает его отношение к любви и к женщинам еще более циничным.

Дрого с самого детства был самым любимым внуком герцогини, она всегда надеялась, что он обретет семейное счастье, встретив девушку, которая полюбит его самого, а не его титул и огромное состояние, и женится на ней.

Герцогиня никак не могла понять, как это леди Сара не влюбилась в ее внука, подобно всем многочисленным представительницам ее пола.

Разочарованный маркиз стал одержим лишь одной мыслью: отомстить ненавистной обидчице.

«Ну хорошо, он удовлетворит свою жажду мести, — спрашивала себя герцогиня, — а дальше что?»

Вне всякого сомнения, случившееся толкнет маркиза в объятия какой-нибудь расчетливой замужней женщины, и подобная связь зачтется ему как очередная любовная победа.

Однако ничего подобного герцогиня не высказала Уле, когда они на следующий день снова отправились за покупками.

По дороге домой Ула, которой показалось, что они скупили всю Бонд-стрит, взяла герцогиню под руку и сказала:

— Как вы полагаете, миледи, могу ли я так много всего принимать от его светлости? Уверена, мама была бы потрясена. Но, поскольку маркиз считает, что я помогаю ему, возможно, ничего плохого в этом и нет, ведь все делается не только для меня.

— Вам не нужно забивать голову всякими «почему» и «зачем», — решительно ответила герцогиня.