– Не бойтесь, это Чумка, она ручная. Чумка, прими у господ их вещи.

– Ильинский сам себя обслужит, – проворчал робот и потянулся за чемоданом Гроссмана. Тот безропотно расстался с багажом, а затем – и с курткой.

– Узнаю этот тон, – кивнул я девушке и направился в свой кабинет, чтобы поскорее избавиться от грима.

Пока я смывал косметический клей, Гроссман успел открыть моему боссу счет.

– …в-третьих, снимите эти дурацкие очки, – услышал я, входя к Шефу. Гроссман стоял напротив его стола и смотрел на Шефа сверху вниз. Шеф темные очки не снял, поэтому было непонятно, куда смотрит он.

– Они уже познакомились, – прошептала мне Яна, – и нашли друг друга невыносимыми.

– Что было на первое и второе? – поинтересовался я.

– Во-вторых, Гроссман попросил не тыкать в него проволочкой. А во-первых, немедленно показать ему робота.

– А ведь это хорошая идея: толкнуть Гроссману твою Чумку. Признайся, ты это придумала или Шеф?

– Не знаю, что задумал Шеф, но Чумку я не отдам ни за какие миллионы!

Тем временем Гроссман угомонился. Шеф убедил его сесть в кресло и выслушать небольшую вступительную речь.

– Только покороче, – потребовал Гроссман и положил ногу на ногу.

Пришел Ларсон. Он сказал мне «привет», Гроссману – «добрый день, как долетели» и занял кресло в дальнем углу кабинета.

– Все в сборе, – прокомментировал Шеф, – можно начинать.

– Начинайте, – угрюмо кивнул Гроссман.

– Что я и делаю. С того дня, как мы приступили к расследованию, мне не давали покоя две вещи. Во-первых, я не понимал, почему робот по кличке Ленивец не убил Вацлава Кремпа…

У Гроссмана дернулся подбородок.

– Да, доктор, – ухмыльнулся Шеф, – этот человек вам известен. Ваши люди похитили его в Цюрихе, затем благодаря вмешательству полиции они были вынуждены его отпустить.

– Чушь! – поморщившись, сказал Гроссман, – и, кроме того, клевета.

– Не собираюсь с вами спорить. Вам, вероятно, неизвестно, что двадцать пятого сентября прошлого года Кремп и Ленивец оказались в одном месте в одно и то же время. Ленивец имел все основания принять Кремпа за Мудреца, и он располагал временем, чтобы совершить убийство. Но Кремпа он не убил. Вместо Кремпа тремя месяцами позже был убит Кирилл Хинчин. Это, как я уже сказал, во-первых. Во-вторых, я не понимал, почему Изида, предсказывая судьбу моему сотруднику, разместила карты по углам пятиугольника.

– Какого пятиугольника? – перебил его Гроссман.

– Вот этого.

За спиной Шефа засветился экран.

– Очевидно, – продолжал Шеф, – рисунок нуждается в комментариях. Изида собственноручно начертила пятиугольник и разложила карты в том порядке, который вы изволите сейчас наблюдать. Недавно мне стало известно, что Изида позаимствовала этот способ гадания у своего мужа, Игоря Борисова. Рисунок, похожий на тот, что сейчас перед вами, он нарисовал за несколько часов до смерти. Листок с рисунком остался у Изиды. Делая вид, что предсказывает судьбу, она фактически сообщила Кремпу, Брайту и Ильинскому, каким образом роботы будут выбирать себе жертв, потому что именно это хотел сказать ей Борисов, когда решил, что операция по пересадке искусственного сердца прошла успешно.

Гроссман снова перебил:

– Неявно вы обвиняете Борисова в том, что это он запрограммировал роботов на убийства.

– Мы оба знаем, что это сделал он.