Лия на ходу стирала с переносицы след от очков. Я показал на кончик носа:

– Еще вот здесь.

Девушка машинально подняла руку.

– Издеваетесь, да?

– Как вы должны были заметить, я показал на свой.

– Ну и глупо!

Она привела меня в уютную французскую кондитерскую с мягкими диванчиками, потолком, расписанным под бог знает какой век, ароматными плюшками в длинной застекленной витрине, и живым кондитером в белом колпаке, стоявшим позади витрины. Внешний вид выставленных блюд ничего не говорил об их содержимом, – чтобы узнать это, приходилось от каждого блюда перемещаться в конец витрины, где располагался экран со снимками и подробным описанием. Наблюдая за мной, кондитер мотал головой, как зритель во время теннисного матча, и мне удалось поймать его на противоходе, – он не сразу нашел меня глазами, когда я, дабы не смешить его своим произношением, потребовал «вот это» и «вот это». Уладив небольшое недоразумение, возникшее по той причине, что я постеснялся помогать себе и ему пальцем, я присоединился к Лии, которая успела сделать свой выбор до меня.

– Если ты уж назвался pain au raisin , – сказал я, прожевав первый кусок, – то ты должен быть чем-то большим, чем просто булкой с изюмом.

– Вы зря отказались от моей помощи, – ответила Лия, примеряясь к шарлотке. – Зачем вы меня пригласили? Что-то срочное? Кстати, вы так и не объяснили мне, зачем вам понадобилось осматривать мою квартиру.

– Давайте сначала поедим.

– Неизвестность лишает меня аппетита, – призналась она, – рассказывайте всё!

– У вас есть знакомые в «Дум-клубе»?

– Нет, а что это за место?

Я достал комлог и поискал на Накопителе заметки, где бы упоминался этот клуб. Пробежав глазами первую заметку, я резюмировал:

– Закрытое заведение для нуворишей. Реальные бои с роботами, типа пейнтбола. Допускается тяжелое вооружение, если оплатишь роботу страховку. Вход только по клубным карточкам.

– Впервые слышу. Почему вы меня о нем спросили?

– Ситуация такая. Вы позвонили кому-то со своего домашнего видеофона – кому-то, кто вас не знает. Мы предполагаем, что этот человек имеет некоторое отношение к «Дум-клубу» – является его клиентом или сотрудником. Он определил ваш адрес, – то есть не ваш, а Моцарта из очистки, и установил за вами слежку, – то есть, опять-таки, не за вами, а за тем Моцартом. Потом он исправил свою ошибку, установив подслушивающее устройство в видеофон. Я решил пока его оттуда не извлекать…

Напрасно Лия отказалась поесть до того, как я сообщил эту новость. Она отодвинула начатую шарлотку, нервно постучала ложкой о чашку с горячим шоколадом.

– Если вы хотели меня напугать, то вы этого добились.

– Мне очень жаль.

– Что же мне делать?

– Раздобудьте в телефонной компании список всех звонков с видеофона. Вам его дадут без вопросов. Возможно, абонентом числится Моцарт, в этом случае придется уговорить его сделать вам одолжение. Если заартачится, скажите мне, и я на него повлияю.

– Хорошо, – еле слышно вымолвила она, – я попробую. Но зачем кому-то понадобилось за мной следить?

– Это еще одна вещь, над которой вам следует подумать. Список звонков я смог бы раздобыть и без вашей помощи, но причина слежки может быть известна только вам.

– А не связано ли это с тем поручением, которое я вам дала? Я имею в виду, найти абонента по тому номеру…

– Вашим абонентом является робот. – Вообще-то, именно с этой новости мне следовало начать.