И почувствовала, как ее дыхание замерло в легких, когда в ответ на ее вопрос Виктор улыбнулся. Улыбка преобразила его лицо, исчезла аскетическая суровость, и в голове Хэлен все закружилось в вихре очарования, исходившего от этой улыбки. Глаза его из стальных превратились в сияющие алмазы, это в них заискрилась скрытая насмешка, и его голос перешел в шепот, от которого у девушки перехватило дыхание:

— Пользуюсь возможностью отдохнуть. Даже монстрам время от времени требуется отдых. Но следить за вами вовсе не такое уж тяжелое испытание.

И в доказательство своих слов он окинул Хэлен медленным взглядом, который она ощутила физически, — он скользил, касался, ласкал… Девушка стремительно вскинула руки, скрестив их на груди, и, сдвинув брови, замерла, лихорадочно сжимая пальцы. Безумие! Она не могла понять, что с ней происходит! Но нет, могла — она ведь не круглая дурочка. Но почему — вот что было совершенно необъяснимо!

Бросив коврик и шляпу на ближайший шезлонг, Хэлен прыгнула в воду. Надо спасаться, пока он не заставил ее окончательно потерять уважение к себе. Девушка не плавала очень давно, и неумело поплыла к противоположному концу бассейна, горько упрекая себя за неспособность сохранять самообладание. Почему из всех мужчин, с которыми она когда-либо встречалась, именно этот вызывает в ее теле темные непонятные желания — этого Хэлен объяснить не могла.

Да, он обладает мужской привлекательностью. Но его низменно-подозрительная натура и все переживания, которые она испытала по его вине, должны были полностью перечеркнуть все его обаяние. И куда улетучился весь ее здравый смысл? Почему она не в силах справиться с унизительным воздействием, которое он на нее оказывает?

Тяжело переводя дыхание, Хэлен доплыла до конца бассейна и, подняв глаза, увидела стройные загорелые ноги, твердо стоящие на краю; в ту же секунду пальцы Уэстона сжали руки Хэлен выше локтя и подняли ее из бассейна.

Вода стекала с девушки ручьями, гладкий черный купальник прилип к телу. Она почувствовала, что не может вздохнуть, но вовсе не оттого, что проплыла. Их почти обнаженные тела находились совсем близко друг от друга, прикосновение его рук обжигало, как огонь, мысли разлетались, тело сделалось мягким как воск, рушились последние защитные барьеры… Хэлен безумно захотелось, чтобы Виктор обнял ее, поцеловал. Она понимала, что это сумасшествие, но ей было необходимо ощутить его сильное, мускулистое тело, которое поглотит ее — мягкое, податливое и мокрое, властно заставит забыть обо всех преградах, которые торопливо пытался выставить рассудок. И на одно зыбкое мгновение, увидев, как вспыхнул огонь в серебристых радужных оболочках его глаз под тяжелыми веками, Хэлен подумала, что сейчас это случится. Ее глаза невольно закрылись, пламя загорелось в крови, ставшее безвольным тело неосознанно потянулось к Виктору в невольном порыве жаждущей подчинения женщины.

Но руки его разжались, а холодный насмешливый голос быстро привел ее в себя. Она чувствовала себя униженной и опустошенной, а его слова победно звучали над ней:

— Что означает это внезапное бегство, Хэлен? Что заставило вас так порывисто кинуться в бассейн? Отсутствие хороших манер или нечистая совесть? — Он взял с ближайшего шезлонга полотенце и бросил ей, а насмешка зазвучала еще более откровенно: — Не слишком-то вам удается убедить меня, что вам нечего скрывать.

Закутавшись в широкое мягкое полотенце, Хэлен почувствовала себя лучше. Да, она вела себя безрассудно. Но ни за что на свете она не желала бы признаться, что одного его вида было достаточно, чтобы она потеряла все свое благоразумие.

Нет, необходимо положить этому конец. И немедленно.

Виктор уже шел назад, к террасе, и это облегчило ей задачу, несмотря на то, что боксерские шорты только подчеркивали обнаженность его совершенного тела: длинные мускулистые ноги, сила широких плеч, суживающихся в тонкую талию и узкие бедра…

Хэлен заставила себя последовать за ним, безуспешно пытаясь привести в порядок мысли.