|
Но опять же никакие улики не показывают напрямую на корпорацию. И еще. Я больше чем уверен, что и в Турции, и в Америке местные спецслужбы так или иначе пытались проникнуть за кулисы этой империи развлечений. Хотя бы для того, чтобы держать руку на пульсе. И возможно, у них тоже были неудачи. О которых они, конечно, не спешили сообщать всем. Возможно, имеет смысл сделать запрос через Интерпол?..
Генерал покачал головой. – Нельзя. Не можем мы показывать свой интерес в этом деле. И пока не можем попросить об этом коллег из МВД и КГБ. До поры до времени это расследование мы будем вести руками наших людей из охранных и сыскных агентств. И участвовать в нем косвенно, неявно. Пока не будет результата. В противном случае мы рискуем сесть в одну большую лужу. Коновалов и Трофимов переглянулись. Раз генерал не рискует даже доложить об этом руководству, значит, сильно сомневается в успехе дела. И не хочет подставлять себя, да и помощников. – Что у нас с кандидатами в… агенты? – спросил Раскотин. – Это, кажется, было на тебе, Илья? – Да. – Трофимов раскрыл папку. – Я подобрал несколько человек. Не без помощи наших друзей из частных структур. Но двух кандидатов предлагаю лично. – Кто это? – Мои бывшие сослуживцы, товарищ генерал. Глеб Щеглов и Денис Навруцкий. Генерал отвел взгляд в сторону, вспоминая названных людей. Трофимов включил ноутбук, вывел на экран папку с фотографиями и показал Раскотину. – Вот они, товарищ генерал. Узнали? Тот всмотрелся в лица, кивнул. – Припоминаю. Этот вроде Щеглов. – Верно. – А это Навруцкий. Изменились ребята… – Так ведь больше шести лет прошло. – Да-а… Раскотин отодвинул ноутбук и откинулся на спинку дивана. Перевел взгляд с фотографий на полковника. – Ну рассказывай! Почему именно они. И с какой стати ты решил, что парни вообще согласятся работать? Я так понимаю, они на гражданке?! – Да, товарищ генерал. Вышли в запас после окончания срока первого контракта. После войны. Начну со Щеглова… Рязань, Дягилево, коттеджный поселок …Все, не будет больше нам побед! Лежим у берегов Мадагаскара. От лодки, что была красивей всех, Осталось лишь одно пятно соляры! Струны раздолбанной вконец гитары дребезжали при каждом касании, производя не очень внятные звуки. Но это мало смущало исполнителя, самозабвенно выводившего довольно приличным баритоном старую песню. Еще меньше это смущало слушателей. Все они находились в том состоянии, когда музыка, какого бы качества она ни была, шла, как говорят, в тему. …Тебе, родная, это не понять. Как гнется бортовая сталь литая. Как трудно легким кислород глотать. Которого и так в отсеках мало… Глеб лежат на широком диване, забросив ноги на высокую спинку и закрыв глаза. Его собутыльники – три простецки одетых мужика – примостились на старом коврике. Перед ними прямо на полу, застеленном газетами, стояли две бутылки водки, нехитрая закуска и стаканы, наполовину наполненные горючей жидкостью. …И пальцы прилипают к клапанам. И помпа уж залита до мотора. |
