– Я не желаю играть в ваши грязные игры, – совсем вяло пролепетал профессор.

– Уже играете. Кассета у вас на два дня, не больше.

– Но я завтра улетаю во Флоренцию, – просиял ученый.

– Флоренция? – задумался Баданов. – Что ж, так даже лучше. Если я не найду вас до отлета, то вы позвоните из Италии по этому телефону в Россию. – Он достал блокнот и быстро написал номер. – Назовете вот это число – это пароль. Вам должны ответить вот этим числом. Запоминайте. Вы же математик. Договоритесь о встрече, отдадите кассету и уточните: «Амстердам, приурочено к визиту с Востока». Все!

С этими словами Баданов повернулся к сникшему профессору спиной и затерялся в толпе. В то же время в дверях зала появились сосредоточенные молодые люди, что‑то выискивающие взглядами. Но Баданов теперь был спокоен – он обезопасил себя как мог. Так что можно было уже не прятаться. Выпив залпом шампанское и поставив пустой бокал на поднос, он решительно направился к выходу из зала, все еще блокированному сосредоточенными молодыми людьми. Невозмутимо пропустив его в холл, молодые люди не спеша двинулись следом. И только когда Баданов проделал больше половины пути до вертящейся двери на улицу, его вдруг нагнал какой‑то развязный парень в шортах и гавайской рубашке.

– Хай, Билл! – воскликнул он, хлопнув советника посольства по плечу.

Тот, не останавливая своего неторопливого движения, покачал головой и спокойно ответил:

– Вы обознались… – Прости, дружище, – расплылся в улыбке парень и отошел в сторону.

Баданов продолжил свой путь, но через два шага он побледнел, а еще через шаг пошатнулся. Внезапно его тело пронзила судорога, и, схватившись за сердце, он со стоном рухнул на ковер. Тут же к нему бросились два отзывчивых молодых человека.

– Господину стало плохо!.. – раздался чей‑то голос.

– Вызовите «скорую»… Поднялась обычная в таких случаях суета. Какой‑то джентльмен буквально выхватил из‑под носа портье телефон и принялся накручивать номер вызова экстренной помощи. Видимо, от волнения это у него не получалось, потому что он яростно чертыхался и принимался набирать номер заново. А между тем два отзывчивых молодых человека ловко подхватили русского дипломата и стремительно перенесли его в комнату портье. Причем один из них постоянно приговаривал:

– Я студент‑медик. Разойдитесь, ему нужен воздух… Самого портье молодые люди в комнату не пустили под тем же предлогом, что и всех остальных. Им не нужны были свидетели, поскольку в комнате молодые люди тут же обыскали не подававшего признаков жизни Баданова. Но кассету им обнаружить не удалось, и тогда один из них выскользнул прочь.

У ближайшего зеркала его поджидал невозмутимый Глоттер.

– У него ничего нет, сэр, – тихо сообщил молодой человек.

– Вы уверены?

– Да, сэр. У нас мало времени. Через несколько минут прибудет «скорая».

Надо успеть вколоть ему противоядие… – Не надо, – спокойно ответил майор.

– Но, сэр!.. – молодой человек отпрянул в замешательстве.

– Все, уходим, – жестко бросил Глоттер. – Выполняйте.

Через минуту все молодые люди как‑то незаметно покинули отель вместе с джентльменом у телефона, который в раздражении пододвинул телефон портье, сказал:

– Сами вызывайте! Не можете нормальный аппарат поставить.

И тоже направился к выходу. А рядом с неподвижным Бадановьм уже суетился врач отеля, пытаясь сделать искусственное дыхание, и где‑то на улице завыла сирена «скорой помощи»… Майор Глоттер в отвратительном расположении духа сидел на заднем сиденье «мерседеса».