— Хуаньхуань! Хуаньхуань! — воскликнул он.

Симэнь Хуань медленно открыл глаза.

— Кайфан… — Изо рта у него шла кровь. — Ты мой старший брат… Я сам… добился-таки наконец…

— Хуаньхуань, держись, «скорая» сейчас приедет! — кричал Кайфан, поддерживая его за шею.

Кровь сильным потоком струилась у него между пальцами.

— Фэнхуан… Фэнхуан… — невнятно бормотал Симэнь Хуань. — …Фэнхуан…

Под вой сирены примчалась карета «скорой помощи», из неё выскочили врачи с сумками и носилками, но Симэнь Хуань на руках у Лань Кайфана уже закрыл глаза.

Спустя двадцать минут руки Лань Кайфана, перепачканные в крови Симэнь Хуаня, стальными щипцами замкнулись на горле Вана Железной Башки.

Смерть Симэнь Хуаня чрезвычайно опечалила меня, любезные читатели, но ведь объективно после этого уже ничто не мешало нашему Лань Кайфану добиваться Пан Фэнхуан. Здесь открывается занавес и начинается ещё одна, ещё большая трагедия.

В этом мире полно таинственных явлений, но с развитием науки на всё находятся ответы. Убедительные доводы не найти лишь для любви. Наш отечественный писатель А Чэн в одном из своих произведений как-то сказал, что любовь — это некая химическая реакция. Суждение оригинальное и в значительной степени воспринимается как нечто новое. Но если любовь можно творить химически и химически ею управлять, у писателя не остаётся за что сражаться. И хотя сказанное им верно, я всё же против.

Ну, довольно языком болтать, продолжим рассказ про нашего Лань Кайфана. Он принял на себя все хлопоты с похоронами Симэнь Хуаня и с согласия отца и тётушки захоронил его прах за могилой Цзиньлуна. Не будем далее распространяться о том, как горевали Хуан Хучжу и Лань Цзефан; речь о Кайфане, который с тех пор каждый вечер появлялся в полуподвальной комнатке привокзальной гостиницы, где остановилась Фэнхуан. Днём, как выдавалась свободная минута, он отправлялся на площадь. Пока Фэнхуан выступала с обезьяной, он, ни слова не говоря, следовал за ними, как телохранитель. В участке его поведением были недовольны, и его вызвал старый начальник участка:

— Брат Кайфан, в городе столько славных девушек, а тут женщина, выступающая с обезьяной… Ты только взгляни, на кого она похожа…

— Воля твоя, начальник, можешь отстранить меня от должности, а если и на простого полицейского не тяну, так и уволюсь.

Раз Кайфан до такого договорился, остальным стало неудобно вмешиваться, и с течением времени высказывавшие недовольство изменили своё отношение к Пан Фэнхуан. Да, она курит и пьёт, красит волосы в золотистый цвет, носит колечко в носу, шатается по площади целыми днями и действительно не похожа на приличную женщину, но настолько ли она плохой человек? И полицейские, наоборот, стали относиться к ней по-дружески. Они даже старались шутливо заговорить с ней, когда встречали на площади во время патрулирования:

— Эй, Златовласка, ты нашего замначальника слишком уж в оборот не бери, а то от него скоро совсем стебелёк останется!

— Точно, когда пора ослабить хватку, уж подотпусти!

Фэнхуан их шуточки всегда пропускала мимо ушей, лишь обезьяна грозно скалилась.

Сначала Кайфан настаивал, чтобы Фэнхуан перебралась в переулок Тяньхуа, потом — в усадьбу Симэнь, но она категорически отказалась. Прошло какое-то время, и он сам почувствовал, что, если её не будет по вечерам в этой гостиничке при вокзале, а днём она не будет бродить по привокзальной площади, ему в привокзальном участке и работать не захочется. О том, что у симпатичной «девицы с золотыми волосами и колечком в носу, что выступает с обезьяной», близкие отношения с маленьким синеликим полицейским с железной хваткой из привокзального участка, прознали также местные бродяги и шпана.