«Итак, господа сыщики. Вам была дана возможность предотвратить взрыв здания «Большого каньона», но вы этого не сумели сделать. Собаки не умеют ходить по потолку и вынюхивать кондиционеры. Наши взрывные устройства слишком компактны и могут приобретать любой вид. Например, хрустальной люстры или стоящей на полке книги. Мы подготовили вам новый сюрприз. На этот раз мы не назовем адрес, так как ваши усилия все равно не увенчаются успехом. Но хотим сделать предупреждение: если вы не выполните наших условий, то взрыв огромной мощности раздастся в самом центре города и погибнут свыше тысячи человек, находящихся в здании. Прибавьте к этим жертвам прохожих, автомобилистов и обитателей соседних домов и строений. Переговоры мы с вами вести не будем. Вы обязаны строго следовать нашим инструкциям и не допускать никакой собственной инициативы. Она наказуема. За вашими действиями ведется строгое наблюдение. Только от вас зависит жизнь тысячи москвичей. Никакие амбиции и оправдания народ вам не простит. Точно такую Же запись, которую вы слушаете сейчас, получат десятки редакций газет, стоит вам только нарушить хотя бы один из пунктов ультиматума.

Первое. На решение всех вопросов у вас есть один час. Ровно через час арестованный Герман Емельянович Поплавский должен выйти из центрального входа СИЗО «Матросская тишина». Без сопровождающих, один. Напротив подъезда стоит белая «нива». Где взять ключи, он знает. К машине никому не подходить, и не разыгрывайте спектаклей с угонами или случайной блокировкой машины. Она находится под наблюдением. Поплавский сядет в машину и уедет. Он знает нужный адрес. Мы догадываемся, что вы будете вести за ним слежку. Но предупреждаем, что машины преследователей не должны подходить к нему ближе одного километра. И не вздумайте поднять на воздух вертолеты, мы тут же поднимем в воздух центр города. Никаких компромиссов. Вы сдаете нам Поплавского, мы сохраняем жизнь тысяче людей. Предупредите все посты ГАИ. Автомобилю «нива» белого цвета с номерным знаком Л 465-НА 77 дайте зеленый коридор.

После того как Поплавский будет для вас недосягаем, мы снимем контроль со здания и не допустим взрыва. Решение на вашей совести, господа хранители тишины и покоя граждан.

Жизни людей в ваших руках. Об этом будет знать все население страны и мира, если вы по собственной глупости совершите оплошность. Конец связи!»

Генералы переглянулись.

— Срочно копию пленки в штаб! — приказал первый заместитель министра.

Повторно запись прослушивали в кабинете Черногорова.

В решении никто не сомневался: Поплавского надо отпускать. Система слежения отработана годами, и тут проблем не возникало. Но верить преступникам было бы кощунственно.

— Эвакуацию из здания нефтекомпании начнем одновременно с выходом Поплавского за ворота тюрьмы, — давал команды Черногоров. — Свяжитесь с руководством нефтекомпании, и пусть готовят людей, а также пропустят в здание саперов под видом чиновников. Обыск можно начинать уже теперь. Пока Поплавский не отъедет от «Матросской тишины», здание не оцеплять. У его брата не хватит людей, чтобы контролировать отход Германа и вести наблюдение за объектом.

— Можем ли мы поставить на контроль телефонные звонки, исходящие от нефтяной компании, в радиусе километра — я имею в виду мобильную связь? — спросил Марецкий.

Черногоров распорядился связаться с операторами сотовой связи. Задачи были поставлены, тучи рассеяны и на ближайшее обозримое будущее. Время поджимало, пришла пора действовать.

Вернувшись в свой кабинет, Марецкий получил возможность связаться с Журавлевым.

— Дик, мы практически безошибочно определили следующий объект, подготовленный к взрыву. Это здание «Дальнефти». Шум поднимать нельзя. Пусть твой паренек попробует воспользоваться своим миноулавливателем.