Новая начальница бросила на нее мимолетный взгляд и, не вставая, сказала:

— Пойдешь завтра в кожно-венерологический диспансер номер семь на улице Стопани и сдашь все анализы. Направление я дам тебе в конце рабочего дня. А сейчас садись за свободный стол. Скоро принесут кофе, и делай то, что делают другие. С работой тебя ознакомят позже.

Ирина прошла на свое место под оценивающими взглядами своих новых подруг. Называть их коллегами у нее язык не поворачивался.

Делать то, что делали другие, означало наводить макияж, смотреться в зеркало и пить кофе. Кто-то занимался компьютером, но что они делали, Ирина знать не могла. Обстановка показалась новенькой вполне демократичной, девушки вели себя свободно и переговаривались между собой, но не громко. Уловить тему разговора было трудно, лишь отдельные слова. Но они касались быта, цен и магазинов.

Девушка, сидящая впереди, оглянулась. Яркая красотка лет сорока. Она выглядела старше всех, но обладала незаурядной внешностью. Одни зеленые глаза миндалевидной формы чего стоили. Такая может вскружить голову даже парню моложе себя.

— Привет, Ирина. А меня зовут Марина. Ты замужем?

— Вдова.

— Тебе легче. Большинство из нас замужем. Впрочем, на семейной жизни наша работа не отражается.

— А ты из любви к искусству здесь работаешь? — с поддевкой спросила Ирина.

— Не пыли, подружка. Каждого сюда своя тропинка привела. Мой муж инвалид, сын второй год в колонии сидит. На одних передачках разоришься. Кручусь, как могу. И как тебя Приленская быстро обработала?

— Кто такая Приленская?

— Та, что тебя нанимала. Елена Андреевна. По профессии она психолог. Знает баба свое дело.

— И что из того, что она говорила, правда, а что ложь?

— Все правда. Деньги ты здесь сумеешь заработать. Проблем не будет. Если только серьезно задумываться ни о чем не будешь. Люди быстро привыкают к любой обстановке.

— Давно ты здесь? — спросила Ирина.

— Скоро два года будет. Попала сюда, когда моего Сашку посадили. Он-то и был нашим единственным кормильцем.

— Ты извини меня, Марина, но тебе же не семнадцать. А дальше что? Сколько ты еще протянешь?

— Согласна. О будущем я уже подумала. Просто мне повезло. Но об этом здесь лучше не говорить. Поваришься в нашем котле, и у тебя на многое взгляды поменяются.

На столе начальницы зазвенел телефон. Она сняла трубку.

— Слушаю вас… Да, Алешенька, сейчас я маму позову… Роза, возьми трубку.

Девушка из первого ряда сняла трубку и начала разговаривать. Понятно было, что общалась с ребенком. Только сейчас Ирина заметила на каждом столе по телефону, а у руководительницы целых три аппарата и все разного цвета.

— А кто на моем месте сидел? — Спросила Ирина.

— Галька.

— Она уволилась?

— Нам об этом не говорят. Сами не увольняются. Проштрафившихся вышибают. А через день на их место новенькие садятся. За два года, что я здесь потею, половина поменялась. Где они сейчас, одному Богу известно. Так что я ветеран подстилочного труда.

— Как же здесь можно проштрафиться? В чем?

— Ну, про одну я кое-что знаю. Работала тут Юлька. Незамужняя. Редкое явление в нашей команде. Так она решила переманивать клиентов к себе на дом, чтобы всю выручку грести в карман. -

Марина перешла на шепот: — Она, дура, не знала, что все номера клиентов прослушиваются. Не так тут все просто. Наша контора напрямую с отелями сотрудничает. Захотел клиент девочку, просит портье или администратора, а те ему наш телефончик дают, и тут же в номер телефонный мастер приходит. Проверить аппарат. Одна минута — и жучок уже стоит в номере. С этого момента клиент на крючке у нашей патронессы, и через полчаса о нем все известно: кто, что, когда и сколько.