Съемка закончилась, и Ирина оделась.

— Если бы вам скинуть лет пять,— заговорил фотограф,— немного подучить, убрать зажатость и угловатость, то из вас получилась бы неплохая модель. Есть в вас изюминка, чего многим девушкам не хватает.

— Это комплимент? — спросила Ирина.

— И еще какой! — развеселилась начальница. — Лев Самуилович работает фотографом сорок лет. Обычно он молча выполняет свое дело, диктует позы и не комментирует. На моей памяти вы первая, кому он дал оценку. Цените.

— Спасибо.

Они покинули студию и вернулись в отдел. Ирина села за свой стол, и к ней тут же обернулась Марина.

— Ну как первый рабочий день?

— Не знаю. Как в бреду. Мне кажется, что ничего не было, а все приснилось. Даже вспоминать не хочется. Зато вечером я смогла детям устроить праздник. Гору пирогов напекла, цыплят в духовке нажарила. Видела бы ты их счастливые мордашки. Мне уже было наплевать на свои сомнения и терзания. И тут старший мне говорит: «Мам, а теперь ты мне сможешь купить кроссовки?» Мальчишка всю зиму с мокрыми ногами проходил. Без конца болеет, школу пропускает. А тут еще море долгов. Короче говоря, я отсюда не уйду, пока жизнь не наладится.

— А отсюда сами не уходят. Я тебе уже говорила. Кажется, мне это удалось.

— Ты уходишь?

— Ухожу. Чисто, без опаски за свою жизнь.

— Ничего не понимаю.

— Приходи сегодня вечером ко мне, я тебе все расскажу, и мы отметим мою свободу. Придешь?

— Хорошо. Говори адрес.

Ирина накормила детей, уложила их спать и отправилась в гости. Марина жила не за горами, а тоже в центре. Дорога заняла двадцать минут.

Новая подруга встретила Ирину приветливо. С кухни доносился запах жареной индейки. Квартирка небольшая, но уютная.

— Идем, я познакомлю тебя с мужем.

Мужа звали Иваном. Он сидел в большой комнате в кресле, смотрел хоккей и пил пиво из горлышка. Правая рука у него отсутствовала, и та же сторона лица была сильно изувечена, словно пытались отрубить часть головы, но он успел увернуться.

— Привет. Я Ирина.

— Привет. Ты только не пугайся. Маринка уже привыкла. Но за стол я с вами не сяду, чтобы не портить вам аппетит.

— А я и не пугаюсь.

— Ладно, вижу. Идите сплетничать, хоккей вам вряд ли интересен.

Женщины ушли на кухню, где был накрыт стол. Начали с красного вина.

— Извини, Марина. А что с Иваном?

— Иван — классный мужик. Я влюбилась в не го с первого взгляда. Сумасшедший был парень. Жила с ним и забот не знала. Он гонщик. Видела, наверное, в кино, как машины носятся по трассе со скоростью самолетов. Однажды ему не повезло. Соперник при обгоне зацепил его на скорости двести семьдесят километров в час. Машину Ивана выбросило на бетонное перекрытие, и его чиркнуло правой стороной по стене. Двое суток врачи боролись за его жизнь. Спасли, потому что гонки проходили в Италии. А у нас бы ничего сделать не смогли. Машина была застрахована, а водитель нет. Сам виноват. За чужую команду выступал, а наемников не страхуют. В нашей стране даже ассоциации «Формулы-1» не существует. Претензии предъявлять некому. Вернули мне половину мужа, что осталась после аварии, и отправили домой. Хорошо, что лечение оплатили. Вот и живу я с двумя мужиками на руках. Один беспомощный инвалид, второй школьник. Колька подрос, с бандюками связался. Все денег хотел заработать. Быстро и много. Отца жалел и меня тоже. Его взяли на квартирной краже. Точнее, попытке. Потому и получил всего два года. Дружки смылись, а мой растяпа влип. Вот теперь передачки ему вожу во Владимирскую область. Хорошо еще не Уссурийск какой-нибудь.