[…] М. А. [Алданов. — М. Г.] говорит об Югославии. У меня сердце разрывается при мысли оставить Францию, оставить всех близких, друзей, Леню. Говорит и о Швеции. […]

Ночью считала, сколько друзей и знакомых идут на войну. [Следует список в 57 фамилий.]

6 сентября 1936 г. 6 ч. 15 м.

Только что экспресс от Марги, посланный 2 сентября. Им пришлось […] ехать в клозете, сидя на чемоданах. «Электрическая станция — крепость из мешков песка. Люди ходят по улице с газовой маской на ремне через плечо. Город пуст и жуток». Лени не застали. […] Иностранцев еще не призывают. […] Уже в Париже была тревога прошлой ночью. Люди в подвалах провели больше 4-х часов!

7 сентября.

Наконец-то, письмо от Лени: «[…] весь Париж живет тяжелой, нервной жизнью. […] У меня все время встречи с будущими новобранцами. Это нас всех объединило. Вчера, возвращаясь домой, встретил З. Н. и Дм. С. [Мережковских. — М. Г.]. Выбирали уголовный роман из подержанных. — „В такое время только уголовными романами и спасаюсь, — сказала Зин. Ник. — приходите в воскресенье. У нас собираются все призывные“. […] Французы ведут себя изумительно. Достойны великого уважения их мужество, хладнокровие и выдержка. […] Наш особняк пуст. Все разъехались. […] сегодня утром я еще серьезно работал за письменным столом. Спокоен. […]»

8 сентября 1939 года.

[…] Беспокоюсь и за Леню, и за «барышень», и за Мережковских. Как это они ночью бегут в убежище? Ведь З. Н. ничего не видит, и ничего не слышит. […]

Есть план ехать в Montoubon, поселиться где-нибудь вблизи Жировского поместья. Мне кажется, этот план недурен. Но Ян еще колеблется.

9 сентября.

[…] Письмо от Гали. […] шло 4 дня. «Живем в непрестанной тревоге и разных попытках, кот. затрудняются ужасно тем, что в городе способ передвижения страшно уменьшен». […] «Мы изнемогли от усталости». […] «Народу осталось в Париже мало. Нервность ужасная, хотя и сдерживаемая. […] Здесь ни часа покоя».

12 сентября.

[…] Письмо от Каллаш: […] Остановилась какая ни есть, все же культурная жизнь после 20 лет нашей плохенькой эмигрантской передышки, последовавшей за революцией. […] На нашу жизнь «порции», признаться, пришлись очень усиленные, и не знаешь, как их переварить. […]

13 сентябри.

[…] Из письма М. А. Алданова: к алертам привыкли. Если жизнь станет нестерпимой, то будем думать, что делать. […] Видаемся, кроме «Посл. Нов.», с Вишняками, Зензиновым, Фондаминским, Сириным, Зайцевыми. […]

Леня пишет, что Ив. Серг. [Шмелев. — М. Г.] в подавленном состоянии, ночные тревоги действуют на него угнетающе. […]

18 сентября, 2 ч. 20 м. ночи.

[..] Вчера сняли виллу Jeanette на Route Napolêon. Спешно ее сдали англичане, которые завтра едут в Лондон через Париж. Сдали дешево, за 12.000 в год, она стоит дороже. Вилла чудесная, «с сюрпризами», но стоит высоко, с кульками подниматься трудно. […]

Советские войска перешли польскую границу. Уверяют, что это только для защиты белоруссов. О Польше стараюсь не думать, так ужасно. […]

22 сентября.

[…] нужно все организовать, но это у нас, при характере Яна, очень трудно. Ведь он никогда не хочет сделать бюджета.

Сейчас он стал мягче, заботливее. За это время много мне покупал всяких мелочей для туалета. Часто мы ведем с ним разговоры на философские и политические темы.