Рядом с гостиной находилась пустая столовая. Замысловатой формы подвески люстры слегка позвякивали в такт шагам Сола. Он вышел в прихожую, оглядел пустую вешалку для шляп, здесь стояли две трости, прислоненные к стене. Мимо медленно проехал грузовик, и дом задрожал.

Оранжерея, расположенная сразу за столовой, была светлее, чем все другие помещения. Здесь Сол почувствовал себя совершенно беззащитным. Дождь прекратился. Среди мокрой зелени сада он мог различить розы. Через несколько минут будет совсем темно.

Антикварный застекленный шкафчик был разбит. Полированные створки из красного дерева разломаны, на полу валялись осколки битого стекла. Сол осторожно подошел к шкафчику и присел на корточки. На средней полке лежали перевернутые статуэтки и оловянные тарелки.

Он выпрямился и оглянулся. Без какой-либо видимой причины им вдруг овладел страх, даже паника. Запах мертвечины, казалось, преследовал его. Сол заметил, что его левая рука судорожно сжимается и разжимается. Он мог бы сейчас же уйти, стоило выйти в кухню — и через две минуты он был бы уже за калиткой.

Сол повернулся и по темному коридору направился к лестнице. Перила были на ощупь гладкие и прохладные. Хотя в стене напротив лестницы имелось маленькое круглое окошко, темнота, казалось, поднималась, словно холодный воздух, и оседала на лестничной площадке. Наверху он остановился. Дверь справа была почти сорвана с петель. Сверху свисали белые щепки, словно порванные жилы. Сол заставил себя войти в спальню. Вонь тут стояла такая, как бывает в холодильнике, забитом мясом, через несколько дней после того, как отключили электричество. В одном углу высился гардероб, похожий на гроб, поставленный на попа. Окна, выходящие во двор, были занавешены тяжелыми шторами. На старом трюмо, в самом центре, лежали дорогая антикварная щетка для волос и гребень слоновой кости. Зеркало выцвело и было покрыто пятнами. Высокая кровать — аккуратно убрана.

Сол уже повернулся, собираясь уходить, когда услышал звук шагов. Он замер; руки непроизвольно сжались в кулаки. Но ничего было не видно и не слышно. Только запах гнилого мяса. Сол уже хотел было идти дальше, решив, что звук шел из забитого водостока снаружи, когда вновь услышал шаги: тихо, осторожно, но неотвратимо и целенаправленно кто-то поднимался по лестнице.

Сол резко повернулся и побежал к гардеробу. Дверцы бесшумно открылись, и он скользнул внутрь, облепившись шерстью старушечьей одежды. В ушах у него со страшной силой отдавались удары сердца. Дверцы от древности несколько перекосились и закрывались неплотно; сквозь щелку он видел тонкую вертикальную полоску серого цвета, пересеченную темной горизонталью кровати.

Шаги добрались до верхних ступенек; последовала длинная пауза; затем, все так же тихо, кто-то вошел в спальню.

Сол затаил дыхание. Запах шерсти и нафталина смешивался с вонью гнилого мяса и грозил удушить его. Тяжелые платья и шарфы липли к его телу, тянулись к плечам и горлу.

Сол не мог понять, удалялись шаги или приближались, — так у него шумело в ушах. Он был весь во власти паники и никак не мог сосредоточиться на тонкой полоске света.