– Судя по всему, так оно и было.

– Может, случилось что-то, что помешало ему навещать ее?

– Он отвез ее на болота, – напомнил Калеб. – Следовательно, был жив и достаточно здоров для этого. Хотя преступников могло быть и несколько.

Оба замолчали.

– Значит ли это, – робко начала Кейт, – что, если Амели в руках этого же человека, она еще жива?

– Да, но мы не знаем ни того, в чьих она руках, ни его мотива. Саския Моррис не подвергалась сексуальному насилию – во всяком случае, так, чтобы это оставило следы на ее теле. При этом, конечно, он мог использовать ее для порнографических съемок. В общем, с мотивом, как я сказал, полная неясность. Локализовать мобильник Амели также не удается. Предполагаемый похититель мог вывести его из строя. Версия, что Амели намеренно скрылась от родителей, все еще недостаточно опровергнута. Проблема в том, что мы не продвинулись ни на йоту и всё еще ничего не знаем. Но если убийца Саскии и похититель Амели – одно и то же лицо, вероятность того, что Амели жива, действительно возрастает. Притом что в девяноста процентах случаев похищения жертва погибает в течение первых двадцати четырех часов, если только мотив злоумышленника не шантаж и не требование выкупа. Чего в нашем случае ожидать не стоит.

– Вы должны найти ее, – сказала Кейт. – Девочка проходит через ад.

Калеб вздохнул. Кейт знала, о чем он думает: нет отправной точки, между тем как прошло довольно много времени. Если девушка и жива, она может быть очень далеко. В глуши, в какой-нибудь хижине… Кто-то почти год держал Саскию Моррис взаперти, и никто до сих пор даже не догадывается, где это могло быть.

Теперь эта проблема целиком и полностью легла на плечи Калеба. Кейт видела, как ему тяжело.

– Сейчас об этом раструбили все СМИ, – сказала она. – Я буду удивлена, если в ближайшее время не объявятся свидетели. Саскию Моррис похитили поздно вечером, в темноте, в тихом жилом квартале. Но Амели исчезла среди бела дня, с парковки перед супермаркетом в субботу утром. Уверена, что хоть кто-то что-то заметил.

– К сожалению, далеко не все звонят в таких случаях по делу, – мрачно возразил Калеб. – Одни просто хотят попасть в газеты. Другие жаждут нашего внимания. Третьи, если что-то и видели, дают показания, совершенно бесполезные для следствия.

Кейт знала, каково это, когда пресса дышит тебе в затылок. Пойдут возмущенные статьи. «Чем занимается наша доблестная полиция и как долго еще Убийца с пустошей сможет безнаказанно делать свое дело?» Плюс отчаявшиеся родители, для которых каждая потраченная попусту секунда оборачивается невыразимой мукой. Кейт не могла ничем помочь Калебу. Это не ее расследование. Она здесь по совершенно другому делу.

Как будто прочитав ее мысли, он спросил:

– Что собираетесь делать дальше, Кейт? Есть какие-нибудь зацепки в поисках арендаторов?

Она покачала головой:

– Нет. Сегодня же подам заявление в полицию. Без особой надежды, но я не хочу, чтобы это сошло им с рук. В конце концов, это стоит мне не только нервов, но и немалых денег.

– Сочувствую, – отозвался Калеб. – Я знаю, что значит для вас этот дом.

– С другой стороны, это всего лишь дом. Голдсби оплакивают своего единственного ребенка… Конечно, это несопоставимо.

– Даже если это всего лишь дом, здесь есть что оплакивать.

– Я наняла компанию по вывозу мусора. Нашла людей, которые сделают ремонт. У соседки ключи, она за всем проследит. Завтра я могу вернуться в Лондон.