Прекрасные тактики, немецкие зольдатен уверенно и быстро обходят очаги сопротивления, накапливаются в лощинке и уже готовы совершенно свободно, ничего не опасаясь, ринуться к панцерштрассе, Варшавскому шоссе…

И в этот момент… внезапно, слева и справа, во фланг немцам, как кинжалом под ребра…

ДОТы Смятиче создавались на основе идей Ле-Бурже…

Они совершенно не имели амбразур со стороны «поля» — и расстреливали наступающие цепи врага неожиданно, убийственным косоприцельным огнем… так, что каждая тяжелая пуля пробивала сразу несколько фигур в грязно-сером…

— Прошу вызвать авиацию, прошу поддержать меня артиллерией! — фон Паннвиц яростно кричит в микрофон ротной рации.

Выслушивает ответ и с досадой бросает уцелевшим, ошеломленным азиатским коварством ротным:

— Думпелькопф! Они там, за Бугом, даже не видят, кто нас тут убивает…

22 июня 1941 года. 04 часа 38 минут.

Правый берег Буга. Фольварк Смятиче

Старшина Лукашенко, осматривая в перископ усыпанную серыми трупами зеленую лощинку, недовольно гундит:

— Ну гэта все кАнешнА харашо… А толька вот гильзы надо усе до единой собрать. Цветной металл потому что. Народное достояние.

…Не прикрытые пехотой, доты Смятиче оказались беззащитны…

Немецкие саперы подошли со стороны, где не было амбразур, и взорвали их сверху…

Опустив заряды через отверстие для перископа…

22 июня 1941 года. 04 часа 45 минут.

Восточная Польша. Аэродром базирования 2-й Воздушной эскадры люфтваффе

У края взлетной полосы одиноко стоит командующий — генерал авиации фон Лерц.

С досадой генерал смотрит на свои швейцарские часы…

По расчету времени, уже сейчас основная масса самолетов должна садиться!

Но где же они? Где его парни? Герои Нарвика, Крита, Адлертага? Черт побери, еще немного, и у них должно кончиться горючее…

Наконец, в ярком синем небе показался одинокий «юнкерс».

Машина, шатаясь, оставляя за собой дымный след, коснулась полосы — и скоро замерла, скрипнув тормозами прострелянных колес… Лопасти винтов бессильно замерли — потому что горючее, действительно, кончилось.

Фон Лерц, потрясенный, не веря своим глазам, с недоумением произнес:

— И ЭТО ЧТО, ВСЕ?! А где же тогда сели остальные наши… — И с ужасом вдруг все понимает, до конца: — Ох! Квач унд шайзе! Готт мин унс…

22 июня 1941 года. 04 часа 46 минут.

Штаб 45-й дивизии вермахта. Тересполь

— В связи с утратой мостов на Буге считаю штурм крепости Брест-Литовск совершенно излишним, поскольку наведению переправ здесь (показывает на карте) и особенно вот здесь она нам не помешает, — командир дивизии генерал-лейтенант Фриц Шлипер был по-военному точен и сух. — Полагаю крепость обойти с севера и юга, блокировать ее небольшими силами и предоставить решение этого нудного дела авиации и осадной артиллерии…

— Герр генерал, я не могу в это поверить. Вы что, предлагаете мне оставить у себя на заднице этот большевистский чирей? — Командующий 2-й танковой группой Гудериан был настроен очень язвительно. — А потом, как это вы себе представляете: дивизия земляков нашего великого Фюрера в первый же день Великого Восточного Похода спасовала перед кучкой каких-то казарм, складов и сараев?

Шлипер, болезненно поморщившись (он не терпел чужой непрофессионализм, но… субординация, господа!), ответил Гудериану:

— Знаете, господин командующий… Я ведь эти самые «сараи» в 39-м целых три дня штурмовал!

— Ну, русские свиньи — это вам не гордые польские жолнежи… — Гудериан пренебрежительно махнул на слова генерала рукой.