«Ага, – подумал Уэйн. – Посмотрите-ка».

Рана не затянулась. Думад не был кроветворцем. Значит, все-таки Круг не мог натыкать в человека сколько угодно штырей. А может, Трелл-Тельсин не хотела делать их слишком сильными, опасаясь за свое положение.

В воздухе Уэйн не мог контролировать схватку и был вынужден просто держаться, ведь в случае падения на исцеление ушли бы все запасы здоровья. Поэтому он держался обеими руками за противника, который воспользовался этим и застегнул на запястье Уэйна наручник. Ржавь.

Уэйн заметил на крыше среди прочих конструкций необычный агрегат. Некое оружие, формой крайне напоминавшее сардельку. А сардельки напоминали Уэйну… мужские причиндалы.

Вероятно, это и была ракета. Ее еще не запустили – хороший знак. Сестра Вакса стояла среди инженеров, одетая в пиджак с галстуком. Туман не касался ее, как будто вокруг был невидимый стеклянный пузырь. Она нетерпеливо мяла руки за спиной и вглядывалась во тьму… А вот это уже был дурной знак.

Стрелок снизился и оттолкнулся от какого-то аппарата сначала вперед, потом назад. От резких движений Уэйн сорвался и с негодованием упал на крышу. Ударился не слишком сильно, чтобы потратить все здоровье, но ощутимо.

Проклятье, проклятье, проклятье.

Что ж, если противник дерется грязно, Уэйн последует его примеру. Безусловно, Уэйн в принципе дрался грязно, но в таких ситуациях его не мучила совесть. Он побежал к разбитому окну, чтобы спрыгнуть и помочь Ваксу справиться с Гетрудой.

Вакс использовал дверной ограничитель как дубинку, толкая ее в женщину. Та инстинктивно уклонялась, понимая, что такой массивный предмет причинит больше вреда, чем пуля.

Когда она перекатилась по полу, Вакс перескочил через нее и снова толкнул ограничитель, сломав Гетруде руку.

Женщина огрызнулась, и за ее злорадным выражением лица промелькнула боль. Она замешкалась, залечивая перелом, и позволила Ваксу перегруппироваться и ударить ограничителем по стопе, переломав кости и там.

Металлический снаряд отскочил, и Вакс толкнулся в его направлении, схватил его и снова бросил. Гетруда успела исцелиться и отскочить, но теперь ей приходилось постоянно уворачиваться от импровизированной дубинки. Стоило ей отвлечься или Ваксу направить оружие чуть дальше необходимого, как он кидал в нее пулю. Он не останавливался на перезарядку. Просто избивал ее.

Гетруда давно забыла об остротах. Вакс подхватил кусок металлической рамы от окна и стал атаковать и им тоже. Он безостановочно кидался в противницу, ставя ту перед выбором: либо постоянно уклоняться, либо пропускать удары и лечиться. Вскоре она вконец разозлилась, не в силах найти способ подобраться к Ваксу на расстояние прямого удара.

Вакс ей этого не позволял. Он ранил ее в один бок, затем в другой. Прошил пулей руку – и заметил блеск металла. Рана затянулась в считаный миг, но Ваксу этого хватило. Он увидел ее метапамять.

Секунду спустя сверху упал Уэйн, тяжело дыша и что-то бормоча. Вакс протянул руку, и та оказалась в скоростном пузыре, едва Уэйн его сотворил. Чтобы попасть в пузырь, нужно коснуться его хотя бы одной частью тела, так Вакс смог войти внутрь и поговорить с Уэйном.

– Дружище, – признался Уэйн, – драться с тобой – сущая мука.

– Взаимно, – ответил Вакс.

– Но весело, – отметил Уэйн. – Он прямо бесится.

– Что ж, – сказал Вакс, – признаюсь, мне давно хотелось найти повод пострелять в какого-нибудь низкорослого любителя шляп-котелков и странных говоров.

Уэйн сердито посмотрел на него.

– Странная штука, – сказал Вакс. – Не знаю даже, почему так. Видимо, дело в подсознании.

– У меня шляпа извозчика, – проворчал Уэйн, тряхнув рукой в наручнике.