– Уэйн…

– Нашел, – ответил он.

Она протянула руку, он неохотно вытащил колоду из-под матраса и отдал. Ма вложила в нее отдельную карту. Тьфу. Теперь она целый день будет разыскивать владельца по всей Мере Олова, если Уэйн не выложит правду. А ему не хотелось, чтобы мама лишний раз из-за него переживала.

– Тарк Вестингдоу, – буркнул Уэйн. – Они были у него в комбинезоне.

– Спасибо, что признался, – ласково сказала мама.

– Ма, мне нужно выучиться игре в карты. Так я смогу зарабатывать и прокормить нас.

– Прокормить? Игрой в карты?

– Не волнуйся, – поспешно ответил он. – Я буду жульничать! Иначе как заработать, если постоянно не выигрывать?

Ма вздохнула и потерла виски.

– Этот Тарк. – Уэйн покосился на карты. – Он террисиец. Как Па.

– Да.

– Террисийцы всегда делают то, что им велено. Так что со мной не так?

– Все с тобой так, сынок, – ответила мама. – Просто с родителями не повезло.

– Ма! – Он приподнялся с матраса и взял ее за руку. – Не говори так. Ты лучшая мама.

Она обняла его, но как-то отстраненно.

– Уэйн, – спросила она. – А ножик Демми тоже ты присвоил?

– Он проболтался?! – воскликнул Уэйн. – Ржавь разбери этого говнюка!

– Уэйн! Не ругайся так.

– Ржавь разбери этого говнюка! – повторил он с говором бывалого железнодорожника.

Он невинно улыбнулся, и Ма невольно улыбнулась в ответ. Подражание чужим голосам всегда веселило ее. У Па это неплохо получалось, а у Уэйна и того лучше. К тому же теперь Па умер и больше не мог имитировать голоса.

Но улыбка быстро померкла.

– Уэйн, нельзя брать чужие вещи. Так поступают только воры.

– Не, вором я быть не хочу, – тихо ответил Уэйн, выкладывая карманный ножик на стол рядом с картами. – Хочу быть паинькой. Это как-то… само собой получается.

Ма обняла его крепче.

– Ты и так паинька. Всегда был таким.

Она говорила убедительно, и он поверил.

– Хочешь сказку, сынок? – спросила она.

– Староват я уже для сказок, – солгал он, хотя и очень хотел послушать. – Мне уже одиннадцать. Через год я смогу пить алкоголь в таверне.

– Что? Кто тебе такое сказал?

– Даг.

– Дагу всего девять.

– Зато он много чего знает.

– Дагу всего девять.

– То есть со следующего года мне придется таскать для него бухло, потому что самому ему не нальют? – Он посмотрел маме в глаза и захихикал.

Уэйн помог приготовить ужин – холодную овсянку с горсткой фасоли. Ладно хоть не голую фасоль. Затем лег обратно на матрас, закутался в одеяло и приготовился слушать, представив, что снова стал маленьким ребенком. Это было легко. Он ведь до сих пор носил старую детскую одежду.

– Это история, – начала мама, – о Неисправимом Барме, немытом бандите.

– О-о-о, – протянул Уэйн. – Никак что-то новенькое!

Мама наклонилась и помахала перед носом ложкой.

– Уэйн, он был самым отъявленным бандитом. Злобным, гадким, вонючим. Он никогда не мылся.

– Потому что хорошенько испачкаться стоит больших усилий?

– Нет, потому что… постой, чтобы испачкаться, нужно приложить усилия?

– Конечно. Нужно тщательно вываляться в грязи.

– А зачем, во имя Гармонии, это делать?

– Чтобы научиться мыслить, как грязь, – ответил Уэйн.

– Чтобы… – Мама улыбнулась. – Ох, Уэйн. Золотце ты мое.

– Спасибо, – ответил он.