До настоящего времени личность девушки не установлена".

На другом листке:

"Лист дела N 29: Расположение гильз.

Были обнаружены три гильзы, соответствующие трем пулям от трех произведенных выстрелов.

Одна обнаружена на полу между пепельницей, упавшей рядом с правой рукой Людовико Фуке, и креслом.

Две другие обнаружены на кресле между головой убитого и левым подлокотником.

С точки зрения возможных гипотез относительно того, как именно произошло убийство Людовико Фуке, интерес представляют показания месье Розана, проживающего на 4-м этаже дома 2 по авеню Родена.

Судя по чередованию звуков, им услышанных, можно заключить, что сначала был произведен первый выстрел, которым месье Людовико Фуке был убит; потом, через короткий промежуток времени, произведены еще два выстрела. В самом деле, в показаниях этого свидетеля читаем:

"Около двадцати трех часов я услышал довольно сильный шум, как если бы на пол опрокинули мебель, а спустя секунд тридцать-сорок два более коротких и глухих удара. Два этих удара последовали без перерыва один за другим, и я тотчас определил, что они доносятся из квартиры Хэйуордов. Я не придал никакого значения этим звукам. А потом, уже утром, узнал, что произошло у Хэйуордов, и сразу подумал..."

Около десяти часов вечера я вышел из дома Рокруа на поиски какого-нибудь ресторана или кафе и, проходя мимо пагоды, понял, почему она так выделялась в темноте, что мне даже показалась фосфоресцирующей. На нее был направлен свет юпитеров, установленных на улице Рембрандта. По улице Монсо я дошел до угла авеню Мессины, где еще было открыто кафе. До меня донесся гул голосов. На террасе за столиками, заполонившими тротуар, сидело множество людей. Я устроился внутри, у огромного зеркального окна.

Подошел официант принять заказ.

- Два сандвича и кофе. У вас нынче вечером много народу...

- Киногруппа... У них съемка в нашем квартале...

И он восторженным тоном назвал мне имя режиссера.

- Это известное имя?

Он вытаращил на меня глаза и улыбнулся с легким презрением:

- Еще бы, конечно, известное...

- Извините, я давно не был во Франции...

Я тут же пожалел, что разоткровенничался. Через стекло я разглядывал сгрудившихся за столиками людей. Вот этот брюнет, на вид еще совсем не старый, с бородой, которая скрывает пол-лица, и с черными мрачноватыми глазами, должно быть, и есть режиссер. Он грыз ноготь большого пальца. Окружало его человек шесть, которые, судя по всему, относились к нему с величайшим почтением и прямо-таки впитывали слова, которые он изредка ронял, продолжая грызть свой ноготь. Рядом с ним блондинка, ее тонкие черты и упрямый лоб что-то мне смутно напоминали... Ну конечно же, она играла девочку в нашумевшем фильме, когда я сам был мальчишкой ее возраста. И теперь без всякого перехода я встречаю ее в облике сорокалетней женщины, словно бремя лет вдруг в несколько секунд сокрушило разом нас обоих. Им всем подали сырые овощи, фрукты и минеральную воду. Режиссер пил одну чашку кофе за другой. Чуть поодаль, за столиками у края террасы, расположилась другая группа - наверняка технический персонал. Под усыпляющее бормотанье голосов я задержался взглядом на лице, показавшемся мне чем-то знакомым: за столиком в одиночестве курил cigarillo [маленькая сигара (исп.)] блондин со вздернутым носом и тяжелым оплывшим подбородком. Где я его встречал? Мы сидели в нескольких сантиметрах друг от друга, разделенные стеклом. Он слегка повернул голову и, в свою очередь, заметил меня. Мгновение спустя он смущенно улыбнулся, встал, вошел в кафе и направился к моему столику.

- Простите... Робер Карпантьери...

Говорил он сипловатым голосом курильщика. А может, просто охрип. Вблизи ему на вид можно было дать лет сорок пять, несмотря на яркие голубые глаза, белокурый хохолок и вздернутый нос. Он слегка наклонился, опершись ладонями на спинку свободного стула против меня.