— А ваш Франк способен лишь рассказывать сказки…

— Не торопитесь судить о нем! Вы же почти не знаете его.

— Если бы он устроил встречу, я бы теперь уже был в Брюсселе.

— Не так давно вы сказали мне про свой выбор, — замечает женщина. — Наверное, вы имели в виду Брюссель?

— Не смешивайте любовь с работой, — говорю я.

— Не будем говорить про любовь и работу на голодный желудок, — парирует Мод.

Следовательно, откладываем разговор до того времени, пока принесут спагетти, а потом — до того, как съедим их. Молчание затягивается. Лишь когда уже подают фрукты, дама делает попытку разрядить атмосферу.

— Я считала вас спокойным человеком. А вы не такой?

— Именно такой. Но это не означает, что живу жизнью растений, без каких-либо мыслей и намерений.

— Знаю, знаю, — сочувственно кивает головой Мод. — Работа, семья…

— Жена и четверо детей.

— Четверо? А почему не пятеро?

— Ничего удивительного, если станет и пятеро.

— Вы не женаты, Альбер. Такие вещи я угадываю безошибочно.

— А вы?

— В данный момент я незамужняя.

— Это меня радует.

— Я не сказала, что я в вашем распоряжении.

— Про такое не говорят. Мы выпьем кофе?

Пьем и кофе, конечно…

Она смотрит на часы и уже другим тоном говорит:

— А теперь заскочим на фирму «Эфген».

— А что там?

— Синтетические камни. Современные дешевые товары.

Честно говоря, я не вижу разницы между произведениями химии и творениями природы, кроме цены. Пожилой служащий «Эфгена» раскрывает один за другим пакетики с образцами, а Мод роется в них своей белой рукой и записывает цены в блокнот. Я понимаю, почему Сеймур отдает предпочтение женщинам. Мужчины не станут так печься о своем легальном фасаде.

— А теперь, может быть, возвратиться в гостиницу и поспать? — говорю я, когда мы наконец выходим на улицу.

— Как вам не стыдно! У вас впереди целая ночь. Прогуляемся по окраинам, подышим свежим воздухом.

— Гуляйте. А меня оставьте в гостинице.

— У вас не выходит из головы жена с четырьмя детьми, — сочувствует мне Мод.

Остаемся отдыхать каждый в своей комнате. Маленькая месть с моей стороны за то, что она целый день морочила мне голову своими камнями.

Вечер проводим в баре гостиницы. Бар работает далеко за полночь, но мы возвращаемся около десяти. На следующий день — то же самое. И еще через день — снова. Сколько ни прислушиваюсь — не могу уловить ни одного звука «скрипки», ни первой, ни второй.

— Что это на вас нашло? — спрашивает Мод.

— А разве на вас никогда не находит?

Спокойное выражение ее лица свидетельствует о негативном отношении к моему предложению. Но и выражение лица иногда бывает притворным.

Мы засели в ресторане при гостинице. Выбрали совсем раннее время — еще нет и восьми, — ибо после десяти вечера тут начинается настоящее безумие. Ночных заведений в Идаре не так уж и много.

— И все-таки вы меня удивляете, Мод, — говорю я под конец ужина.

— Тем, что не пригласила вас в свою комнату?

— Речь идет не обо мне. Вы же не можете быть круглосуточно только служебным лицом.

— А я и не говорила, что способна на такой подвиг.

— Вы меня удивляете, — повторяю я.