На Артёма никто не обращал внимания. Архо с Бегемотом обменивались короткими быстрыми фразами, смысл которых от Гривы ускользал. Шадаква жевал мясо, и жир тек по его бороде.

    Грива еще раз посмотрел на Дашу. Даша слушала Ва-Багана весьма благосклонно.

    А Грива чувствовал себя чужаком. Вроде бы это не должно было его задевать: он и есть чужак. Но - задевало.

    «Что со мной творится? - подумал он. - Какие-то подростковые комплексы... Ну да, это не мой праздник. Не мой. И нечего мне тут делать!»

    Артём ушел в хижину, улегся и велел себе: спать.

    Но вместо этого ревниво прислушивался к голосам снаружи...

    ... До тех пор, пока полог не откинулся и в хижину не проскользнула Даша.

    -  Ар Том, ты заболел? - Девушка присела около его ложа.

    -  Нет, - ответил Грива. - Устал немного.

    Дашины волосы белели в темноте. От нее пахло травами, юностью и чуть-чуть - пальмовым вином.

    -  Иди, веселись, - негромко произнес Грива. - Там тебя, наверное, ждут.

    -  Ждут, - согласилась Даша. - Ва-Баган. Но я не хочу туда. Я хочу быть здесь, с тобой.

    -  Хочешь, я сделаю так, что Ва-Баган не станет тебе докучать?

    Девушка покачала головой.

    -  Не веришь, что я - могу? - Грива привстал, положил руку на ее обнаженное плечо.

    «Да я из этой гориллы цыпленка табака сделаю!» - подумал он.

    -  Не трогай его, - попросила Даша. - Пожалуйста. Будет нехорошо. Я чувствую.

    Грива молчал. Он тоже чувствовал, что будет нехорошо. Но был абсолютно уверен, что нехорошо будет не им с Дашей, а Ва-Багану.

    «Самоуверенность - дурной советчик», - вспомнилось Гриве одно из высказываний Хокусая. Правда, сказано было не ему, а Рыжему...

    -  Я не пойду туда, - сказала Даша, снимая руку Гривы со своего плеча. - Я останусь с тобой. Только не прикасайся ко мне, пожалуйста.

    -  Хорошо, - без особого воодушевления согласился Грива.

    Девушка опустилась на лежанку рядом с Артёмом. Потом тихонечко запела. В монотонной мелодии было что-то завораживающее. Грива не понимал ни слова. Если, конечно, это были слова, а не просто набор звуков.

    Артём сам не заметил, как задремал. Проснулся от прикосновения. Это Даша положила ладошку на его запястье.

    «Я обещал ее не трогать», - напомнил себе Грива.

    Снаружи доносились звуки первобытной гульбы. Но они странным образом «огибали» сознание Артёма. Настоящий мир был здесь, внутри погруженной во тьму хижины.

    Артём плыл в этой темноте, на границе сна и бодрствования, всё глубже погружаясь...

    Сморщенное лицо Шадаквы тонуло в клубах дыма.

    -  Возьми эту женщину, - сказал Шадаква. - Возьми ее, если сможешь. Если она захочет.

    -  Она захочет! - Воскликнул Грива.

    И не узнал своего голоса, потому что голос был совсем чужим. И говорил чужие слова. Но Грива почему-то понимал их очень хорошо.

    -  Д'ша! - проговорил он пылко. - Она предназначена мне. Только мне!

    -  Если это так, она будет твоей, - печально произнес Шадаква. - Если нет, тогда мы перестанет быть...

    Артём проснулся мгновенно. Сразу же, как только полог, прикрывающий вход в хижину, приоткрылся, впустив внутрь слабое дуновение ночи.