Семячко. Господа, пожалуйста, перестаньте ссориться… Право, мне некогда, нужно идти.

Трезвонов. Некогда! вам некогда, то есть вы просто нас выгоняете. Хорошо же, прощайте… не будет вам ни единой моей строки! Пожалуйте рукопись назад.

Пуговицын. И мою тоже.

Семячко (отдавая рукописи). С радостью.

Трезвонов и Пуговицын. Вы нас больше никогда не увидите.

Уходят.

Семячко. Очень рад. Иоганн, давай мне скорее одеваться.

Сухожилов. Вам некогда. Позвольте надеяться, что в другое время…

Слуга (входит). Из типографии фактор пришел…

Семячко. Зови сюда.

Сухожилов. Мое почтение. (Уходит.)

Семячко. Вот денек выдался!

Фактор (входит). Наборщики целый день сидели без работы и наконец, не слушая моих увещаний, разошлись по домам.

Семячко. Так и есть, предчувствие мое сбылось… О, проклятые посетители! Нумер завтра не выдет. А всё они!., во весь день не дали ничего сделать… Этакого черного дня у меня еще не бывало. Нет, вперед буду осторожнее, не велю никого пускать… А к кабинету замок приделаю… табак спрячу, сигары также! Что теперь делать?..

А завтра публика что скажет?

Она меня же обвинит!

Кто правоту мою докажет?

Кто ей всё дело объяснит?

Кто скажет ей, что на рассвете

Я встал, забыв и сон и лень,

И что на нашем белом свете

Мне ежедневно -- черный день?

Варианты цензурованной рукописи (ЦР) ЛГТБ

С. 78.

два с половиной!.. / четыре часа.

двух часов / трех часов

С. 79.

После: Я погиб…-- начато: Тем ‹более›

С. 82.

я еще такого в России не видывал / я еще такого во всей России не видывал

С. 83.

со двора ушла / со двора ушедши

Ушла? О, какой терзательный элемент… / "Ушедши"? Какой терзательный элемент…

С. 89.

После: ха-ха-ха! -- начато: Однако будем продолжать…

С. 91.

После: неблагодарной! -- Она пустилась в прегрешенья

С. 101.

гибельной / губительной

Н. А. Некрасов никогда не включал свои драматические произведения в собрания сочинений. Мало того, они в большинстве, случаев вообще не печатались при его жизни. Из шестнадцати законченных пьес лишь семь были опубликованы самим автором; прочие остались в рукописях или списках и увидели свет преимущественно только в советское время.

Как известно, Некрасов очень сурово относился к своему раннему творчеству, о чем свидетельствуют его автобиографические записи. Но если о прозе и рецензиях Некрасов все же вспоминал, то о драматургии в его автобиографических записках нет ни строки: очевидно, он не считал ее достойной даже упоминания. Однако нельзя недооценивать значения драматургии Некрасова в эволюции его творчества.

В 1841--1843 гг. Некрасов активно выступает как театральный рецензент (см.: наст. изд., т. XI).

Уже в первых статьях и рецензиях достаточно отчетливо проявились симпатии и антипатии молодого автора. Он высмеивает, например (и чем дальше, тем все последовательнее и резче), реакционное охранительное направление в драматургии, литераторов булгаринского лагеря и -- в особенности -- самого Ф. В. Булгарина. Постоянный иронический тон театральных рецензий и обзоров Некрасова вполне объясним. Репертуарный уровень русской сцены 1840-х гг. в целом был низким. Редкие постановки "Горя от ума" и "Ревизора" не меняли положения. Основное место на сцене занимал пустой развлекательный водевиль, вызывавший резко критические отзывы еще у Гоголя и Белинского.