А потом взор замер на одном лице. Фалариец. - Капрал Грид Фофан, Третий взвод Одиннадцатой роты, Охотник за Костями. Вы несли Пробу - вот она, стоит рядом - на спине. В последний день пустыни. До Крови и Воды единственным, что держало вас и ее в живых, была любовь.

  Мужчина явно смешался, услышав ее слова. Она подала коня чуть вперед. - Где стоит Вырвиглаз?

  - Здесь! - раздался голос примерно из двенадцатой шеренги.

  - Когда Лостара Ииль потеряла сознание, защищая мою жизнь в день На'рхук, вы повели взвод, чтобы нас прикрыть. Меня. Хенара Вигальфа. Капитана Ииль. Вы потеряли брата и до сих пор не можете даже заплакать по нему. Не тревожьтесь, в вашем взводе нашлись те, кто его оплакал. Ночами, когда вы спали.

  Она проехала еще, отыскивая другое лицо. - Сержант Скучный Серый, когда взвод морпехов Впалого Глаза сломался и решил его убить, вы с Завоем их отогнали - чтобы спасти Впалого Глаза, потому что однажды, давно, в Рараку, он явил вам доброту.

  Она доехала до конца прохода, развернулась. - Кто вы? Я знаю, кто вы. Что вы свершили? Вы были со мной с самого начала. Солдаты, слушайте! Этот день уже потерян для истории, то, что случится, останется никому не ведомым. Сегодня мы без свидетелей.

  Но солдаты, что слева и справа от вас - они станут свидетелями. Я говорю вам: солдаты, что слева и справа - единственные, имеющие значение. Свитки историков не упоминают обычных солдат - я знаю, я прочла сотни. Они уделят пригоршню слов, говоря о победе или поражении. Возможно, упомянут о великих подвигах и необычайной смелости, но слова эти будут такими же, что говорят о резне и убийстве. Ибо, как мы отлично знаем, солдат может быть героем и негодяем одновременно.

  Нам нет места в их истории. Мало кому есть. Они не мы, они никогда не станут нами, а мы - ими.

  Вы Незримые, но я видела то же, что вы. Чувствовала то же, что вы. Я так же чужда истории, как любой из вас.

  Адъюнкт натянула поводья в самой середине, развернулась, чтобы видеть молчаливых солдат. - В день На'рхук они постояли за вас. Сегодня, здесь вы стоите за них. И я с вами, возлюбленные солдаты. - Она подняла руку. - Молчите. Мы стены тишины, вы и я. Мы идеально отражаем друг друга, мы так долго смотрели друг другу в лицо.

  И смысл тишины врагу не понять.

  Позади слышался топот тысяч сапог, но она не желала поворачиваться, не желала смотреть на врага. Ее глаза принадлежали лишь солдатам... а их глаза, видела она, принадлежат ей и только ей.

  - Охотники за Костями. Сегодня сдавайтесь только мертвыми.

  Она поехала на южный фланг. Кулак Блистиг следил за ней, как и все солдаты вокруг.

  "Боги подлые. Что это за вдохновляющая речь? Кулак, исправь, пока не поздно..." Он повернулся: - Первые ряды!!! Ору...

  Но не закончил. Оружие уже покинуло ножны и перевязи, щиты поднялись.

  И лица перед ним были сделаны из самого холодного железа, какое ему доводилось видеть.

  Сестра Свобода обозревала позиции врага. Они максимально использовали преимущества местности, встав вдоль небольшого гребня; земля перед ними была ровной, только к северу виднелась череда низких холмов. Разведка донесла, что за холмами идут овраги - если командир врага не разместил свои силы на высотах, то явно заботясь о возможности отступления. Но и так в битве возможности перемещения будут весьма ограниченными. Что может стать роковым.

  Она не видела в рядах противника тяжелой пехоты и кавалерии.