— Ничего не понимаю, — прошептала Алина, пытаясь вспомнить, как был одет водитель в ту ночь, когда она встретила его в холле. И как он был одет потом. Но не вспомнила. — Петр…

— Когда мы нашли его возле бассейна, это был уже не Петр. Это был Лешка. Это был убийца. Просто он выглядел, как Петр. Точная его копия. Почти точная, — Виталий показал ей торчащий указательный палец правой руки. — Он слегка лоханулся. У водилы был здоровенный кровоподтек под этим ногтем — я в автобусе сидел позади него и отлично это запомнил. А тогда, ночью, этого кровоподтека уже не было. Я тогда удивился, ведь кровоподтек выглядел свежим и никак не мог пройти так быстро. Сам сколько раз пальцы прищемлял!

— Но ты мог оши…

— Не мог! — сквозь зубы произнес Воробьев. — Я запомнил это. Я видел это! И знаешь что?! У трупа в комнате Кристины не обгорела правая рука. И знаешь что я на ней увидел?! На указательном пальце?!

— Не может быть!

— Я увидел тот самый кровоподтек! Это уже перебор. Кровоподтеки не исчезают и не появляются, когда им вздумается! Но могут появляться трупы, которые кто-то прятал! Ты почувствовала, какой странный запах был в комнате? Этакий легкий тухлый аромат? Законы природы здесь соблюдаются!

Она деревянно кивнула, начиная понимать. Но не осознавать.

— Все-таки труп почти сутки лежал в автобусе. Пусть на улице и было довольно прохладно, но процесс все-таки пошел. А следующей ночью он перетащил его на кухню, в морозильную камеру. Там ведь стояло очень много больших коробок с какими-то полуфабрикатами, маслом… Очень больших. Я не удивлюсь, если где-то в доме или в лесу под деревом валяется груда масла или котлет!

— Светка! — одними губами произнесла Алина. Виталий кивнул.

— У него для всех был свой план. Для нее план пришлось изменить. Она не вовремя пришла на кухню и застукала их там. Живого Петю у холодильника. И еще одного, но мертвого, на полу.

— Но как он мог так изменить свою внешность?! Почему для него не писаны законы природы?! Мы ведь так не можем!

— Потому что он из первой группы. Он с самого начала знал, что происходит. И, возможно, это знание позволило ему пронести сюда свою мечту. Умение менять собственную внешность. Становиться чьей-то копией. Вплоть до малейших деталей, если он их заметил. Но он не мог стать кем-то из нас полностью. Поэтому я не сомневаюсь, что перед тем, как убить водителя, он очень тщательно его допросил. О нем самом. И о нас. Так он узнал об опасности. О тебе. И обо мне. А законы природы… и он им подчинялся. Он не мог замедлить время. Не мог быть в двух местах одновременно. Не мог заставить исчезнуть запах. Не мог создавать вещи из воздуха — ни мою цепь, ни Жоркину одежду, ни твой халат — тогда он взял халат в шкафчике бассейной. И он не мог заставить трупы не разлагаться.

— Так вот для чего этот пожар на самом деле! — прошептала Алина.

— Да. Я все удивлялся — Кристинку окатил, себя тоже… да и солярка ведь так просто не загорится. Основательно поливать надо, а не сбрызгивать. У нас не должно было быть сомнений, что это Петр. Но мы не должны были заметить, что Петр умер далеко не только что. И, надо отдать ему должное, у него это получилось. Почти.

— И тогда у окна я действительно видела не тебя…

— И я на первом этаже видел не тебя.