В спальне я застала Патриссию, изумленно застывшую у распахнутых дверок одного из Дианиных шкафов. Он был набит детскими платьицами всевозможных размеров от самых маленьких до вполне взрослых нарядов на девочку подростка. На дне шкафа, и на полках пестрели мишки, матрешки, куклы в ярких шелковых одеждах.

– Вы, вроде, сказали, что у Вашей подруги дочь во Франции… У нее что есть еще одна девочка? – С удивлением обернулась, услышав мои шаги Пат.

– Да, нет, к сожалению. – Со вздохом сказала я, беря в руки мягкого белого зайца. – Это очень печальная история… Диана видела свою девочку несколько раз, ее разлучили с ребенком, когда Натали было всего год, и с тех пор жизнь матери превратилась в кошмар. Она всю себя практически посвятила борьбе за возвращение дочери. Иногда мне даже казалось, что она от горя потихоньку сходит с ума. Особенно, когда смотрела на этот вот шкаф. Диана покупала наряды и игрушки для Натали с таким увлечением, как будто забывала на время, что ее вовсе нет рядом и носить эти платья будет некому. А может, она просто надеялась, что ей все же позволят забрать девочку и постоянно готовилась к встрече с ней… Не знаю… У меня до сих пор слезы на глаза наворачиваются при взгляде на этих зайцев и медведей…

– А почему ей не позволили воспитывать дочку? Это Давид, отец Натали запретил? Или Изабель? Но ведь она могла их не слушать… – Тихо спросила Патрисия, как завороженная глядя на зайца в моих руках.

– Их то могла, – вздохнула я. – Но у вас во Франции законы на этот счет очень строгие. Нужно много сил и времени, чтобы все препоны обойти. Мало у кого выдержки хватает на это. Но Диана смогла, она победила упертое французское законодательство. Ей в конце концов разрешили. Через семь лет она добилась разрешения вывезти девочку в Россию, но Натали не захотела жить со своей матерью… Ладно. Все это в прошлом. Натали Линдер теперь восемнадцать лет, и она, я думаю, ни в чьей заботе уже не нуждается. Если отец и мачеха не запудрили ей окончательно мозги ненавистью к родной матери, то рано или поздно она все же приедет хотя бы для того, чтобы познакомится с самым родным и любящим человеком на свете. А если нет, так тут уж ничего не поделаешь. Значит, такая у Дианы судьба, состариться в одиночестве… Ты тут нигде такой небольшой альбомчик с фотографиями не видела? Из темно зеленой кожи… Ты слышишь меня, Патрисия? – Окликнула я, заметив, что девушка думает о чем то своем.

– Да да, я слышу. – Встрепенулась она. – Я в этой комнате везде посмотрела, но не видела вообще ни одной фотографии…

– Ну, тогда пойдем искать дальше.

К моему удивлению, мы не смогли найти в квартире не только темно зеленого альбомчика с фотографиями Натали, но и никакого другого, кроме огромного портрета Дианы над камином в гостиной. Я точно знала, что у подруги имеется множество кадров с различных приемов и дружеских вечеринок, мы не раз и не два перебирали их скучными зимними вечерами, сидя у камина. Куда она могла их спрятать? Не могла же она их просто взять и выбросить или уничтожить… Потратив на поиски еще полчаса, я окончательно убедилась, что они совершенно бесполезны, взяла из кабинета папку с документами и поехала в больницу к Диане. Патрисия осталась готовить квартиру к переезду.

ГЛАВА 9

Остановившись на светофоре, я вдруг совершенно неожиданно для себя на автобусной остановке увидела знакомую фигуру. Доктор Тихомиров курил, внимательно всматриваясь в подъезжающий автолайн, который стоял на светофоре прямо передо мной. Дождавшись зеленого света, автобус, так и не остановившись, проехал мимо.