|
Плавучие рестораны. Это вроде нашего бара, только огромные, все в огнях. Их на списанных теплоходах или баржах строили. Да... Словно влажная губка прошлась по лицу Кузьмича, стирая с него мечтательную улыбку. Плечи инвалида опустились, и он сгорбился, прямо на глазах превратившись в дряхлого и немощного старика. Сергею даже стало жаль беднягу. – А теперь в воде, да по берегам одни хищные твари живут, – добавил Кузьмич, угрюмо глядя в костер. Потом, видимо, вспомнил, с чего начал свой рассказ, и продолжил: – Но безголовые, это, я вам скажу, всем нечистям нечисть. Ты в этого монстра стреляешь, а ему хоть бы хны! А чего ему сделается, коли он и так безголовый? Сталкеры с Вокзала рассказывали, что вроде эти твари и не живые вовсе. Одно слово: нечисть! Подойдет к тебе такая тварюга и прямо живьем жрать начинает! У Сереги от этого рассказа похолодело внутри. А Дрон вдруг неожиданно прыснул резким смешком и, обращаясь к Кузьмичу, спросил: – Чем же она жрет, если у нее башки нет? Кузьмич поднял на него глаза, но так и застыл в растерянности. А Дрон продолжал наседать: – Чего замолчал, старый? Давай, трави дальше. Вешай пацанам лапшу на уши. – Чего слышал, то и говорю, – угрюмо пробурчал тот и отвернулся. На Кузьмича больше никто не смотрел. Внимание всех присутствующих переключилось на Дрона. – Ну и брехня! Надо же такое придумать: безголовые! – нарочито громко произнес Митяй, до этого внимавший Кузьмичу с открытым ртом. – Дрон, расскажи что-нибудь, – попросил Ероха. – Ты же даже на Сибирской бывал. Наверное, много чего видел. – А от страха не уссытесь? – криво усмехнулся Дрон. Парни загалдели, наперебой уговаривая его – один только Кузьмич молчал, и в конце концов Дрон величественно уступил. – Чего ж вам рассказать? – спросил он, подсаживаясь к огню. – Может про бункер амазонок? – Чего за бункер такой? – насторожился Митяй. – Про каких еще амазонок? – нахмурился Пашка. Дрон качнулся вперед и неуловимым движением отвесил Пашке звонкий щелбан. – Ты чего?! – вскочил тот, потирая ладонью ушибленный лоб. – Ничего! – осадил его Дрон. – Надо было на истории препода слушать, а не сиськи разглядывать. Племя такое было в древности. Одни бабы. Амазонками назывались. И никто их победить не мог, хотя многие пытались. – Так это в древности, – попытался реабилитироваться Пашка. Лоб у него покраснел, а над переносицей вздулась здоровая шишка. – Ты дальше слушай, – продолжал Дрон. Сергей за его спиной переступил с ноги на ногу. Беспричинно уходить с маршрута патрулирования запрещалось. Проверив блокпост и убедившись, что там все в порядке, они с Дроном давно уже должны были двинуться дальше. С другой стороны, очень хотелось послушать про амазоночий бункер. – Так вот. Есть где-то у нас в метро секретный бункер, где живут одни бабы, – уверенно начал Дрон, и Сергей понял, что не сойдет с места, пока не дослушает рассказ до конца. – Правительственное бомбоубежище. Только когда двадцать лет назад наверху вся эта катавасия случилась, никто из правительства туда эвакуироваться не успел. А обслуживающий персонал еще до начала войны согнали: медсестры, горничные, официантки, массажистки. В правительстве-то в основном мужики заседали. Вот они себе в обслугу баб и набрали покрасивей, да помоложе. Запасов разных завезли: жратвы, выпивки всякой на много десятилетий вперед. А сами в бункере так и не появились. И остались там девушки одни. А мужика-то хочется! Они там молодые, в самом соку, гормон играет. |
