— Нет, — решительно сказала она. — Не хочу. Я вообще не хочу здесь оставаться. Не здесь… — Она кивнула в сторону лачуги. — А здесь, на небесах. Или в преисподней. Покой мне не нужен. Я хочу обратно. Здесь я либо осознаю свое полнейшее ничтожество, либо ощущаю такую благость, что. что мне столько не надо.

— Вот! — восторжествовала Наташа. — Мне тоже ничуть не интересно просиживать задницу и восторгаться тем, что меня не мучают соблазны! Хочу на Землю! Верните нас обратно! — крикнула она неизвестно кому и воздела руки.

Они беседовали всю ночь. Маша рассказала Наташе о своей позапрошлой жизни.

— … когда он первый раз до меня дотронулся, мне везде было щекотно! — Она описывала мужа. — Думаю, не только я была виновата в том, что он шлялся по блядям. По-моему, в постели он был не лучше мешка с картошкой…

— Кто бы мог подумать пару месяцев назад, что ты произнесешь эти слова! Я смотрю, ты стала специалистом! — поддела ее Наташа. — А мне было все равно — я была либо нищая, либо пьяная, — в таком состоянии любой мужик кажется Аполлоном!

— Ты шалава! — Маша пихнула ее в плечо. — А еще мой муженек так выкручивал мне груди, что на них оставались синяки…

— Да он просто животное! — расхохоталась Наташа. — Надо бы его отыскать и выразить претензии — пусть хоть и с опозданием на двести лет.

— Слушай! — Маша схватилась за голову. — А как же наши заклятия?

— А ты разве не знала, что, когда ведьма умирает, чары сходят? — усмехнулась Наташа.

— Не знала, — призналась Маша.

Выговорившись, они затихли и молча встретили рассвет. Несколько часов прошли в мучительном ожидании — девушки считали секунды, пока наконец не услышали плеск весел. Лодка была не чета предыдущим. Она больше походила на гондолу — длинная, с мягкими креслами, накрытыми пледами, с балдахином и небольшим столиком для напитков.

— Ух ты! Уж не на казнь ли нас везут в таком почете? — съязвила Наташа, а Маша отвесила ей подзатыльник.

— Не выпендривайся, — шикнула она и полезла вниз, чтобы помочь лодочнику пришвартоваться.

С удобством устроившись на бархатных сиденьях, подруги отправились в путь. Они проплыли и дом Метатрона, и Дворец справедливости — спускались вдоль по реке мимо загородных пейзажей, пока не очутились на длинном озере, по обеим сторонам которого поднимались высокие ели и корабельные сосны. Скоро показался небольшой причал — чистенький деревянный настил, украшенный беседкой и круглым столом с плетеными стульями.

— А мы где? — обратилась к лодочнику Маша.

— Сейчас узнаете, — вежливо, но решительно отказался отвечать тот.

Он закрепил лодку, высадил девушек, но не пошел с ними, а вернулся на борт, махнул рукой на утоптанную тропу и, сказав: «Идите прямо, никуда не сворачивайте», — отчалил.

Маша с Наташей недоуменно переглянулись, но пошли по дорожке, вдоль которой виднелись кустики голубики и земляники. Тропинка вела наверх — они, пыхтя и отдуваясь, взбирались по крутому подъему.

— Хорошо здесь… — Наташа остановилась и вдохнула воздух, до одурения пахнувший елкой.

— Н-да… — Маша с опаской осмотрелась. — А вдруг здесь дикие звери…

— Какие? — поинтересовалась Наташа.

— Ну-у… Львы.

Наташа не ответила, и они молча пошли дальше, пока не забрались на прогалину, посреди которой стоял небольшой каменный дом.