Иван Безродный. Уйти и не вернуться
— Иди ко мне, черт тебя подери! — Василий грохнул кулаком по столу и качнулся, чуть не свалившись с колченогого стула. Он уже успел набраться остававшейся со вчерашнего дня водкой. Катерина с ненавистью посмотрела на него, но подошла, гордо откинув волосы в сторону. — Ну? — она исподлобья взглянула на него, словно на кучу дерьма. — Не «ну», — рыкнул он, — а «слушаюсь и повинуюсь, мой господин», яс-с-сно? И не смотри на меня так, не с-с-смотри! Ненавижу, когда ты так смотришь на меня! Она презрительно скривила губы. Подонок! Боже мой, ну что у нее за жизнь такая, за что ей такие мучения, за какие такие прегрешения?! — Вот что, — важно молвил муж, — сгоняй-ка за бутылкой. Быстро. Он попытался схватить ее за руку, но она отскочила. В ее темных, красивых глазах с поволокой мелькнула молния. — Не трогай меня! — Ох-ох, какие мы неженки, вы только посмотрите! — скорчил рожу Василий. — Ладно, ладно, успокойся… Вот, — он достал из кармана мятой ковбойской рубахи замызганную десятку, — пива возьми. Надо же мне догнаться или нет?! «Афанасия» там или «Толстяка»… Ну, ты знаешь, не мне тебя учить, ха! Гы-гы-гы! — Он мерзко загоготал. Так и убила бы его сейчас на месте! — с ненавистью подумала Катерина, но на ее лице не отразилось ничего. Свои истинные чувства она давно научилась скрывать. — Хватит тебе уже! И так готовый! У меня стирки полно. А тебе завтра на работу и… — Заткнись, — почти ласково сказал Василий. — Потом достираешь. Бери деньгу и марш в магазин! Она вырвала у него из рук бумажку. — Ты же говорил, что у тебя нет денег, — сказала она, — вчера, когда мы часы хотели в ремонт отдать… — А с-с-сегодня есть! — снова заржал Василий. — Рож-ж-жаю я их, сечешь, дорогуша? Ох, как я мучался сег-г-годня но-о-очью… Д… думаешь, это так просто?! Ты — детей, а я вот — бабки… Катерина моментально вспыхнула. По причине бесплодия Василия, заработанного на почве беспробудного пьянства, детей у них не было, да она и не желала от этого урода ребенка. Но… когда Катерина видела на улице или по старенькому телевизору веселых, резвящихся малышек, когда у Маринки, лучшей ее подруги, родилась сначала одна дочка, а потом и вторая, она готова была волком выть, головой биться об стену, даже идти, как говориться, «налево», но… — Не стой столбом, — зло процедил Василий, прервав ее горестные раздумья, — время идет! — Через десять минут, — отрезала она. — Подождешь, ничего с тобой не случится! — Вот и славненько, — криво улыбнулся муж и сильно ущипнул ее за ягодицу. — Какая классная у тебя попка! Небось, заглядываются на тебя всякие лохи, а? — Мерзавец… — тихо произнесла Катерина и пошла в свою комнату. — Что ты сказала? — угрожающе осведомился Василий. — Я говорю, сейчас схожу, — равнодушно ответила она, не поворачивая головы. — Ну-ну, — тоном, не предвещающим ничего хорошего, хмыкнул он. — Я ей, видите ли, комп… комплименты направо и налево раздаю, а она еще и к… кочевряжится! Выдра! Она силой захлопнула за собой дверь. Как же она устала от всего этого, Боже! Катерина подошла к большому овальному зеркалу и долго всматривалась в свое отражение. |
