— А у меня есть выбор? — робко спросила она, так, на всякий случай.

Он серьезно посмотрел на нее и медленно кивнул головой. Корона при этом покачнулась, но на месте удержалась.

— Есть, — признал он.

— Дай мне пять минут! — в отчаянии воскликнула она. — Я подумаю! Мне нужно собраться с мыслями…

— Хорошо, — милостиво разрешил он. — Пять минут, но ни секундой больше. И учти — если ты станешь моей женой, Покровительницей Империи ста пятидесяти Миров, то больше никогда не сможешь вернуться на Землю. С другой стороны, подумай, нужна ли тебе эта захолустная, грязная, вонючая планетка с ее страданием, войнами, холодом, голодом и патологическим невежеством? Наверняка ты и не захочешь больше сюда вернуться. Но это так, к слову. А пока я удаляюсь, с твоего разрешения. — Он снова взмахнул рукой и теперь опять находился на улице, у своей летающей тарелки.

Катя заметалась по комнате. Его последние слова неприятно ее удивили. Что же делать, что делать?! Улететь с ним? Остаться? Может быть, это и есть ее шанс, тот самый шанс, единственный?! Уйти и не вернуться… Уйти и не вернуться…

Но как же… Папа, мама… Родной город на реке-матушке Волге… Красота Санкт-Петербурга… Эрмитаж, Нева, мосты, Гостиный Двор, наконец… Василий… Василий? Она встрепенулась. Почему за стенкой так тихо? Неужто случилось что? Что этот принц сотворил с ее законным мужем?! Катя бросилась в другую комнату. Раскинув руки, урожденный Родамайте мирно храпел на диване, а на столе стояла спрятанная Катей на прошлой неделе початая бутылка водки.

Катя остановилась в дверях и долго отрешенно смотрела на него. Голова ее была пустая и холодная, абсолютно ни о чем не хотелось думать, не хотелось принимать какого-либо решения, не хотелось даже шевелиться… Что же это такое? Она так долго мечтала о подобном исходе, и вот… Как-то не по себе. «Неужто я еще не готова? — удивленно подумала она. — Или причина в чем-то ином?»

Василий во сне застонал и перевернулся на бок. Катя подбежала к нему, схватила пуфик и осторожно подсунула его мужу под голову. «Пусть спит, — озабоченно подумала она, — не надо ему уже никакого пива…».

Может ли она вот так, взять и уйти? Бросить все. Родных, город, образ жизни, привычки, все?! Никогда она больше не пройдется по Невскому, не увидит развод мостов, никогда ей больше не позвонит мама и не поздравит с днем рожденья, а она не пробежится босиком по родному пляжу на Волге… Но никогда уже не будет в ее жизни и ругани, оскорблений, побоев и унижений, плохой пищи и глупых телевизионных передач, стрессов, страхов и даже зубной боли. Ведь она будет Королевой! Настоящей Королевой! Хочет ли она этого в действительности?

— Катя… — пробормотал во сне Василий. — Катенька…

Как давно он не называл ее так! Ее щеки покрылись румянцем.

— Что, Вась? — она участливо нагнулась над ним, но тот продолжал спать, наполняя комнату жутким перегаром.

— Время истекло, — раздался за ее спиной требовательный голос Анта.

Она обернулась. Принц стоял посреди комнаты, скрестив на груди руки. Он с презрением смотрел ничего не подозревающего Василия.

— Ты решила? — голос его приобрел металлические нотки.

— Решила, — твердо сказала она и посмотрела ему прямо в глаза. — Я остаюсь. Поищите себе другую невесту!

— Но как же так? — Он опешил. — Ты не представляешь, отчего отказываешься! Ты думаешь, что говоришь?!

— Я остаюсь, — повторила Катерина.