Неудивительно, что в воскресенье она проснулась позднее, чем обычно. А вот что было удивительным, так это проснуться и обнаружить у себя в комнате человека, в которого влюблена.

 Как Эмми и предполагала, он сумел самостоятельно раздеться. Теперь на нем был халат тети Ханны, висевший обычно на крючке в ее комнате. Халат оказался маловат. Руки наполовину высовывались из рукавов, ноги тоже были едва прикрыты. Зато лицо у него было куда жизнерадостнее, чем накануне.

 Скорее от смущения, чем из потребности выяснить, она спросила:

 - Как вы себя чувствуете сегодня? Он улыбнулся:

 - Как никогда, - и, опершись о край шкафа, добавил:

 - Хотя...

 - Хотя? - поторопила она, сразу заволновавшись.

 - Хотя, думаю, я только что здорово вам навредил в ваших любовных делах.

 По нему не скажешь, подумала Эмми, что он слишком расстроен этим обстоятельством.

 - Да? - спросила она, не понимая, куда он клонит.

 - У вас есть знакомый по имени Адриан? - невинно поинтересовался он.

 Он прекрасно знает, что есть. Вот так. У Адриана имеется такая привычка забегать с утра пораньше за чем-нибудь: чаем, сахаром, вчерашней газетой - что в воскресенье, что в обычные дни.

 Она изучающе оглядела стоящего перед ней мужчину: его мускулы, щетинистый подбородок, руки и ноги, нелепо торчащие из малоподходящего халата.

 - Вы открыли дверь - в таком виде?

 - Я подумал, что вам будет приятно, если я надену халат, - ответил он с невинной улыбкой. Его слова подразумевали, подумала вдруг она, что под халатом, скорее всего, ничего нет.

 - Вы понимаете, что только что погубили мою репутацию? - строго сказала она, скрывая под напускной суровостью радость видеть его. Она-то думала, что придется ждать до завтра.

 Барден долгое время глядел на нее, потом насмешливо протянул:

 - Не полагаете ли вы, что мне следует на вас жениться?

 Она жутко разозлилась. На ней.., он.., жениться!

 - Как можно! - выпалила она. Да она не выйдет за него, даже если он умолять будет - пусть выкатывается! - Очевидно, вы совершенно оправились. Убирайтесь!

 - Меня не пригласят на завтрак?

 - Сначала его надо приготовить! - бушевала Эмми, но, дурь это или что другое, только ей уже хотелось смеяться.

 Барден замер, не отрывая глаз от ее счастливого лица. Потом он отлепился от шкафа и сделал пару шагов к двери. И вдруг повернулся к Эмми:

 - Позвольте сказать вам, мисс Лоусон, что вы - обладательница на редкость уютной, располагающей к отдыху груди.

 Она вспыхнула: ему, видимо, только того и надо было. Она-то прошлой ночью, баюкая, считала его полумертвым.

 Что оставалось делать? Босс он, не босс, но только она привстала на кровати и, величественно указав на дверь, приказала:

 - Очистите помещение, Каннингем!

 К ее удивлению, он вышел.

 Эмми слышала, как он ходит в соседней комнате. Хотя ей и хотелось встать, но она терпеливо пережидала, когда он покинет квартиру.

 Тогда она поднялась, и ноги сами понесли ее в соседнюю комнату. Он убрал постель, на которой спал, а она снова любила его.

 Тетя Ханна была в особенно разговорчивом настроении, когда Эмми приехала забирать ее. Она в мельчайших подробностях пересказала увиденную пьесу, а потом спросила, не будет ли Эмми возражать, если и в следующую субботу они не встретятся: днем у них запланирована игра в вист, которая может затянуться очень надолго.

 Сколько Эмми знала тетю Ханну, никогда не подозревала, что та интересуется картами, тем более - вистом. Но, с другой стороны, Эмми не могла не радоваться, что тетя, видимо, все более и более приживается в "Кесвике".

 После обеда тетя Ханна устроилась подремать, а Эмми взяла газету.