Мария Семенова, Екатерина Мурашова. Уйти вместе с ветром
Пролог
Мир моргнул… На окоёме щетинистых елей-ресниц повисла исполинская слеза. В ней, как в радужной линзе, увиделся сектор блёкло-голубого неба. Только не гладкого, каким вроде бы положено быть безоблачному июльскому небу. В горних высях просматривались колоссальные структуры, напоминавшие строгие узоры снежинок. С холма, щетинившегося мёртвым лесом, неестественно медленно, отказываясь разгоняться на спуске, скатилось несколько округлых валунов. Немного померк свет, как в театре перед началом действия, хотя солнце осталось на месте, там, где ему и полагалось быть, и светило по-прежнему… В обеих машинах разом заглохли моторы. При полном безветрии откуда-то раздавался тяжёлый глухой шорох, словно где-то рядом по лесу полз Змей Горыныч или начинался оползень. Микроавтобус «УАЗ» по кличке «буханка» взялся тихо раскачиваться, словно на огромной ладони. Воздух сгустился и задрожал, как прозрачный кисель. Дышать им стало не трудней, но как-то жутковато. Дверь микроавтобуса приоткрылась, оттуда выскочила растрёпанная девочка в белых шерстяных носках и, петляя среди огромных, поросших мхом валунов, побежала наверх по склону. Зелёный кукушкин лён пружинил у неё под ногами, рассыпая из крохотных горшочков рыжие споры. С треском ломались белые кукиши подсохших за лето лишайников… С гребня было видно озеро, а за ним — голый каменный утёс, торчавший из мха и молодых сосенок, как серая морщинистая шея из мехового воротника. Остановившись наверху, девочка посмотрела в ту сторону, и глаза у неё округлились. Вокруг утёса, напоминая чудовищное ожерелье, прямо в воздухе висело несколько гранитных валунов. А само озеро, начиная от подножия скалы, на глазах покрывалось ледяной коркой. Она стремительно расширялась… На макушке утёса кто-то сидел, поджав под себя ноги. С гребня хорошо просматривался отчётливо человеческий силуэт. Перед ним стояло что-то вроде именинного торта, только не из бисквита и крема, а из разноцветных камешков, а вместо свечек ярко горели вертикально воткнутые лучинки. Девочке показалось жизненно важным пересчитать эти лучинки, но она не успела. Сидевший на скале с силой дунул на них. И тотчас вспыхнули сухие ёлки на склоне, а огромная линза в небе над гребнем стала сдуваться, как обыкновенный мыльный пузырь… Именинник поднял голову и встретился с девочкой взглядом. Глаза у него были точно светящаяся бирюза. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом она беззвучно прошептала: «С днём рожденья тебя» — и пошла вниз. Кругом горели деревья, но почему-то ей совсем не было страшно. Она шагнула между пылающими ёлками, как в дверь между мирами…
Глава 1 ПЛЕМЯ МЛАДОЕ
Дневник в толстой тетради с коричневой клеёнчатой обложкой. Написан от руки. Вопреки всем дневниковым традициям, в нём нет дат.
Больше всего в жизни я ненавижу и боюсь каруселей. Таких обычных, детских, с лошадками и оленями, которые всё ещё встречаются в парках аттракционов. Знаете? Здесь кто-то сразу скажет: вот отстойный чел, чего же страшного в карусели? Наверное, у него с башней не очень. И пускай говорят, мне всё равно. Я помню отчётливо: мне было, наверное, лет пять или шесть. Утром я не пошёл в детский сад, а родители на работу, и поэтому я думаю, что тогда было воскресенье. Или суббота. Ещё до завтрака мама с папой долго ругались, и, кроме всего прочего, она кричала, что он совсем не занимается ребёнком. А я не хотел, чтобы они мной занимались, мне было бы вполне достаточно, если бы они замолчали и оставили меня в покое с моим новым конструктором. Потому что, когда они кричали, у меня ничего не получалось построить, как будто их голоса рушили сцепление деталей. |
