Алексей Бессонов. Узел проклятийЭра голодных псов – 2
Часть I
Осенний ветер, играя ветвями большой старой яблони, со стуком швырнул одну из них прямо в рифленый переплет окна второго этажа. На выложенную плиткой дорожку, обвивавшую массивный дом, хлопнулись несколько запоздалых предзимних яблок. – К утру похолодает, – произнес высокий мужчина с красноватым носом, попыхивающий у окна длинной трубкой. – Никогда не поселился бы в этом поясе, если бы не жена, – сипло ответили ему из глубины комнаты. – Здесь снег… ненавижу. Впрочем, вам все равно этого не понять, Тадек. Сколько раз в жизни вы видели снег? Носатый повернулся к хозяину, устроившемуся в кресле спиной к камину, и зачем-то одернул на себе темно-фиолетовый камзол имперского прокурора. – Раз пять, дорогой Джимми, и мне этого хватило, уж поверьте. Однажды меня даже заставили кататься на лыжах – никогда не встречал более идиотской забавы. Впрочем, пускай любители снегов развлекаются, как им угодно. Нам до них дела нет… – А мне недавно приснились лошади на отцовской ферме: десятка два, почти диких красавцев – солнце, золотое поле, холмы на горизонте… ну, да вы знаете, что такое Орегон. И я, маленький, с восторгом смотрю на них снизу вверх. – Насколько я помню, ваш брат и сейчас знатный заводчик. Где он заседает – в Исполнительном? – Уже год как в планетарном сенате… Какое это имеет значение, Тадек? Я почти три десятилетия смотрю на всю эту мерзость, на это холодное лето, на этот снег… мне говорят: в действительности климат у нас просто райский, а наблюдение за сменой сезонов – это отдельное удовольствие… Тадек, Тадек, но мы-то с вами знаем, что истинное наше призвание – это зеленые поля, лошади, гепарды и вечер с книгой… – Вы раните меня, Джимми. – А! Теперь у юристов правда приравнивается к нанесению телесных повреждений! Мой бог, куда катится Империя! Идите лучше сюда, я налью вам еще виски. Хозяин упруго выскочил из кресла и, наклонившись над небольшим круглым столиком, поднял высокую бутыль с печатью на горлышке. – Напитки вашего дядюшки я готов пить хоть ведрами, – доверительно сообщил ему прокурор. – Разумеется. – Хозяин выпрямился с парой высоких стаканов в руках: чуть седоватый, не слишком высокий, плотно сложенный. – Прошу. – Всякий раз, как вы так поворачиваетесь, я вижу в вас десантника, – усмехнулся прокурор, принимая с благодарным кивком свой стакан. – А ведь сколько лет?.. Джимми добродушно блеснул из-под густых бровей выпуклыми черными глазами: – После лампас мне не оставили выбора. Недавно снова сдавал аттестацию на чин, генеральский минимум – все в зачет. Так что… – А еще жалуетесь на климат… Имперский прокурор первого ранга Тадеуш Лоевски, почти полтора десятилетия просидевший на должности Исполнительного Прокурора Сената Империи Человечества, знал сенатора Лоури как облупленного. Лишь пять с небольшим лет генерал провел на службе в различных околосенатских ведомствах, после чего был избран, – и избирался уже третий раз подряд, потому что иначе и быть не могло… Семья Лоури первой удобрила Орегон своей кровью, вычищая бескрайние, всегда теплые равнины от хищников. Лоури, Маклеоды, Бенюки держали в своих руках не только земли и сверхприбыльный агробизнес, но еще – банки и шахты, транспортные компании и верфи. Такие всходы принесли плоть, кровь и пот, без всякой меры тратившиеся в первые годы колонизации. Лоевски знал, что свое колоссальное имперское содержание, равно как средства на свиту, охрану и прочее, лорд Лоури отправляет в благотворительные фонды. Что секретарши у него из семей фермеров-арендаторов, а охранников он набирает исключительно в своем легионе, почетным шефом которого состоит. |
