Сергей Алексеев. Узел (сборник)
― КЛЕЩ ―
1
Вадьку Старухина определили помбуром второго разряда к усатому бурильщику Ганькину. Начальник партия так и сказал: иди, мол, в лагерь буровиков да найди там усатого. — Что это за должность? — переспросил Вадька. — Помощник бурового мастера, — объяснили ему. «Ого! — довольно подумал Вадька. — Сразу в помощники!» И, выбирая путь посуше, чтобы не промочить в болоте новые венгерские башмаки на платформе, отправился к палаткам буровиков. Как ни старался Вадька, все же начерпал в башмаки густой коричневой грязи и по колено уделал новенькие джинсы. «Да! Тут не Европа, — заключил он, чавкая ногами по жиже, взбаламученной гусеницами тракторов, — резервация какая-то! Начальство с кольтами, будто ковбои. Все хмурые, разговаривать не хотят… Ну и черт с ними! Переживем!» Вадьке стало весело. Он остановился, опустил портфель на мох, руки упер в пояс, словно там и в самом деле было два отличных пистолета, и оглядел себя. «Прилично! — оценил он. — А что? Могут и отвалить какой-нибудь задрипанный смит-вессон на всякий пожарный. Я же теперь почти начальник!» В палатке усатый Ганькин спал на раскладушке, затянутой пологом, храпел, словно в носу у него стоял клапан: вдох — звучно и раскатисто, выдох — со свистом и шипением. Вадька по-хозяйски отдернул край полога и сказал, нажимая на первые буквы: — Здарово, карифан! Ганькин перестал храпеть, сонно вздохнул, раскрыл один глаз и сел. — А второй? — спросил Вадим. Ганькин пошарил рукой по раскладушке, отыскал черную повязку и приладил ее на голове — спрятал закрытый глаз. Вадька успел увидеть, что веки этого глаза срослись, будто размазанные. — Откуда ты взялся такой? — без любопытства спросил Ганькин и стал обувать сапоги. При виде повязки Вадим чуть смутился. — Прислали. Помощник бурового мастера Вадим Старухин, — представился он. Только теперь Ганькин цепким единственным глазом осмотрел парня и спросил: — Времени сколько? Вадька глянул на часы: — Шесть без четверти, старик. Уселся на чурку возле стола и снял башмаки: — Тоска тут у вас. Платформа не выдерживает… — На смену готовься. В ночь пойдем, — буркнул Ганькин. — Так сразу? — опешил Вадька. — Мне смокинг в порядок привести надо… — Хорош балабонить! — оборвал его Ганькин сердито. — Если вкалывать приехал — переодевайся! — А я так, — неожиданно согласился Вадька. — Я же помощник. Ганькин ухмыльнулся, скользнул взглядом по его махровой сорочке и молча натянул толстую брезентовую робу, заляпанную густым глинистым раствором.
На буровой двое мужиков колотили кувалдами подвешенную на тросе трубу — выбивали керн. Один из них, увидев Ганькина с Вадькой, бросил кувалду и облегченно сказал: — Вот и смена пришла… Ганькин деловито обошел станок, потрогал рычаги, ручки, сосчитал стоявшие пучком трубы. — Сколько? — Сорок, — ответил тот же мужик. — Рыхлятина кончилась, коренные идут. А кого это ты привел? — спросил он, разглядывая Вадьку. — Вадим Стариков. Помощник бурового мастера, — серьезно объяснил Ганькин. — Старухин, — с достоинством поправил Вадим. — А чего он у тебя как на бал явился? — полюбопытствовал мужик. |
