По человеческим меркам Рэльгонн бы очень некрасив, даже уродлив, но всем известно, что внешность еще ничего не значит — по опыту долгих путешествий Конан отлично помнил писаных красавчиков являвшихся кровожадными злодеями, и отвратительных горбунов раздавших все свои деньги вдовам и сиротам. Ну а поскольку киммериец давно привык к умному и благовоспитанному упырю, варвар немедленно взял кубок и плеснул в него вина: пиво Рэльгонн недолюбливал.

— Доброго вечера, — поприветствовал охотников упырь. — Куда подевались Асгерд с Эйнаром?

— Уехали в Анвольд, — пояснил Гвай. — Надо кое-что выяснить.

— Зачем было тратить время? — искренне удивился Рэльгонн. — Думаю, вы отлично знаете, что я и мои сородичи способны раздобыть для Ночной Стражи любые сведения не прилагая к тому лишних усилий. Что-нибудь случилось?

— Пока нет, но… Рэль, ты живешь в нашем мире не одно столетие, да и память у тебя исключительная. Нам действительно требуется помощь.

— Я так и знал, — покивал вампир. — Дело серьезное?

— Да тут не одно дело, а целых два, — отозвался Конан. — Дракон и… И некая кхарийская мерзость, о которой известно только то, что она существует.

— Забавно, — усмехнулся упырь. — Дракон? Кхарийцы? Откуда они могут взяться в наши просвещенные времена?! Рассказывайте!

* * *

— Так-так, — Рэльгонн побарабанил тонкими пальцами с длинными ухоженными ногтями по деревянной столешнице. — Великий голод 1121 года по аквилонскому счету. Отлично помню это неприятное событие. Будто вчера случилось.

Конан промолчал, отлично зная, что упыри-каттаканы твари если не бессмертные, то весьма долгоживущие. Рэльгонн мог говорить о том, что происходило тысячу зим назад без особых затруднений, времени для вампира будто не существовало.

— Знаете, месьоры, у меня тогда создалось впечатление, что голод был вовсе не случаен, — начал Рэльгонн, попутно отхлебывая из серебряного кубка. Упырь вольно развалился в кресле, а это значило, что повествование будет долгим и обстоятельным. — Я видел Ландерика несколько раз и он произвел самое неблагоприятное впечатление.

— Видел? — не понял киммериец. — Сам?

— Ну конечно. Каттаканы способны принимать обличье человека, если это потребуется. Мне приходилось бывать в старом замке, когда стало ясно, что Райдор катится в пропасть. Врожденное умственное расстройство, дурное воспитание, абсолютная вседозволенность… Это, знаете ли, не шутки.

— Не понимаю, как засуха и неурожай могут быть связаны с полоумным мальчишкой? — спросил Гвайнард.

— В этом мире, друг мой, все взаимосвязано. Человеческие прегрешения и гнев богов, но крайней мере, точно — надеюсь, никто из вас не отрицает того, что боги Хайбории способны оказывать существенное влияние на жизнь людей?

— Зачем наказывать всех, если набезобразничал один? — пожал плечами варвар. — И вообще, Рэль, забудь ненужную философию и говори по делу.

— Я и говорю по делу, — обиделся упырь. — Хотите живописных подробностей? Пожалуйста. Герцог в сегодняшней беседе с Гваем либо существенно преуменьшил сомнительные заслуги своего бешеного родственника, либо ничего о них не знает. Я неплохо изучил людей и знаю, что в семейных преданиях вы предпочитаете хранить память о героических и добродетельных предках, одновременно напрочь забывая о мерзавцах, пятнающих честь рода.