|
Сегодня опять надела любимые штаны: и вот держу в руке блестящее «огниво» с надписью «С Новым годом!». От нечего делать я стала рассматривать вещицу. Она точно не из золота, скорее всего просто покрыта каким‑то золотистым составом. Подобные зажигалки продаются повсеместно, эту отличает от них гравировка. Снизу из корпуса торчал страз. Я понажимала на него, потом пару раз открыла‑закрыла крышку, но пламя не появилось.
И тут передо мной появилась Наташа, которая сразу стала извиняться: – Арина, простите, что бросила вас одну. «Огородтрестсад» совсем оборзел! Ой, пора уже… Вот вам «ухо», сейчас начинаем. Выглядите вы потрясно! Супер!
Глава 9
Наташа выскользнула из макета дачки. – Арина сидит на табуретке, – сказал голос в голове. – Сижу, – машинально ответила я. – Смотрит в окно. – Гляжу. – Улыбается. – Чиииз, – сказала я и увидела людей, хлынувших в распахнутые воротца. – Супериссимо! – Супериссимо! – повторила я. – Вам не надо произносить то, что не относится к тексту. – Вам не надо произносить то… – громко начала я и осеклась. Ага, понятно, не нужно вещать попугаем. А теперь дайте мне совет: как сообразить, где сценарий, а где дурацкие, не имеющие отношения к нему реплики суфлера? – Арина встает и идет во двор, – прозвучало в ухе. Я покорно выполнила приказ. – Ах, какая хорошая погода. Я продолжала улыбаться, ожидая подсказки. – Ах, какая хорошая погода! – заорало у меня в ухе. От неожиданности я подпрыгнула. – Ах, какая хорошая погода… – Надену‑ка я замечательные аэробные сандалии, выпущенные моей любимой фирмой «Садтрестогород». Натягивает обувь. Я продекламировала текст. – Не повторяйте мои указания! – возмутилось «ухо». – Не повторяйте мои указания! – объявила я. – Арина, то, что вы услышите сейчас, не повторяйте вслух. Сядьте на скамеечку, элегантным жестом наденьте садово‑огородный инвентарь и шагайте по траве. – Поняла, – кивнула я. – Со мной разговаривать не надо, – прошипело «ухо». – Хорошо, – согласилась я. Затем танцующим шагом приблизилась к лавочке, села на нее, сбросила балетки и оторопела – возле скамьи лежали две железные ладьи с ремешками‑креплениями. Менее всего они походили на сандалии, скорее уж на раритетные коньки‑снегурки, которые в середине двадцатого века дети привязывали к валенкам. Только вместо полозьев сейчас снизу торчали довольно длинные, тесно посаженные металлические штырьки вроде гвоздей. – И как это примотать к голым ногам? – спросила я вслух. – Балетки наденьте, – посоветовал невидимый помощник. – Отлично, – обрадовалась я и принялась за дело. Застегнуть сандалии оказалось не так просто – толстый кончик ремешка никак не желал пролезать в пряжку. Но меня всегда отличало редкостное упорство, и в конце концов я достигла поставленной цели. – Шагайте! – приказал голос. Я выбросила одну ногу вперед, опустила ее на траву, поняла, что гвозди воткнулись в почву, и проделала то же самое со второй конечностью. – Ах какие удобные, прекрасные, недорогие садово‑огородные инструменты, – запело в моей голове. |
