— Нет, — сказал Хейке. — Я не умер!

Сельве открыл от изумления рот, невольно отступил назад.

А Ингрид продолжала:

— Хейке вернулся в свое родовое имение Гростенсхольм. И стал большим человеком. Одним из самых великих и прекрасных в нашем роду. А из тебя что получилось?

Прорычав что-то, Сельве попытался схватить Габриэла. Ульвхедин тут же начал читать заклинания.

— Это на меня не действует, — прошипел Сельве. — Я защищен!

— Чем же?

Нагло усмехнувшись, он сказал:

— После моего ухода из земного мира под моей виселицей выросла альруна. И одна молодая девушка, которая влюбилась в меня, когда меня везли на телеге палача, закопала этот корень мандрагоры на моей безымянной могиле. Смотрите! — он с триумфальным видом показал им висящий у него на груди корень мандрагоры. — Тенгель Злой увеличил силу этого корня с помощью колдовства.

Повернувшись к Ингрид, Хейке сказал:

— Приведи сюда Руне!

Она тут же исчезла.

Злобно глядя на них, Сельве сказал:

— Вам хорошо известно, что вы в моей власти. Мне достаточно только позвать, поманить — и мальчишка мой! Все остальные меня не интересуют.

— Я твой сын, Сельве, о чем я всегда сожалел, — сказал Хейке. — Я ненавидел тебя всю свою жизнь. Поэтому я не позволю тебе схватить Габриэла. Я не позволю тебе погубить еще одного ребенка.

— Тоже мне, погубить… — с сомнением в голосе произнес Сельве. — Ты же стал всеми уважаемым, большим человеком!

— В этом не твоя заслуга. От тебя я узнал только о темных сторонах жизни.

— Наверняка тебе пригодилось это потом.

— Никоим образом! Злоба и ненависть никогда не приводят ни к чему хорошему. Всю жизнь я боролся против своего отвращения к тебе. И я не смог его побороть.

Глаза Сельве сузились. На лице его появилось выражение удовлетворенности, голос стал убаюкивающим, когда он произнес:

— Не начать ли мне с этого верзилы, который стоит рядом с тобой? Который якобы жил в мое время… Да, конечно! Конечно, теперь я вспомнил! Ты, конечно же, Ульвхедин, которого я однажды встречал в молодости! А дама, столь невежливо исчезнувшая куда-то, конечно же, Ингрид! Теперь не так-то легко вспомнить такие пустяки. Но если я сейчас начну манить к себе Ульвхедина… Что скажешь ты на это, мой уродливый отпрыск?

Хейке ничего не ответил. Он знал, что ему не справиться с Сельве, как это было во времена его детства. Но он мог, по крайней мере, защитить Габриэла, пока им не удастся найти какой-нибудь выход.

Но, кажется, надеяться им теперь не на что.

— Хейке, — произнес Ульвхедин. — Этот мерзавец начал воздействовать на меня. Единственное, чего я теперь хочу, так это перейти на его сторону. На меня никогда не действовала такая мощная притягательная сила.

Хейке глубоко вздохнул. Он и сам начал ощущать, какой пустой становится его голова. Воздействие стало распространяться также и на него.

И тут явилась Ингрид вместе с Руне. Сельве не обратил на них никакого внимания, пока Руне не встал перед Ульвхедином.

— Какого черта ты стоишь тут? — прорычал Сельве. — И что ты за выродок такой? Неужели они не могут больше плодить нормальных людей?

Руне не обращал на него никакого внимания. Взгляд его был направлен прямо на маленькую альруну, по-прежнему висевшую поверх ослепительно белой рубашки и вышитого жилета Сельве.

— Не навлекай позора на свой род, — сказал Руне, обращаясь к альруне. — Ты же знаешь, кто я, не так ли? Как король над всеми корнями мандрагоры, я приказываю тебе отвернуться от этого ничтожного господина, которому тебе случайно пришлось служить.