Ривас зажмурился. Дура старая, подумал он в приступе паники, что ты несешь, ведь этот идиот верит твоим дурацким предсказаниям! Музыкант с опаской покосился на старика — и точно, Бёрроуз холодно смотрел на него, покачивая головой.

— Интересно, — пробормотал Бёрроуз, — насколько велик риск.

Собственно, Ривас уже решил для себя, что за Уранией отправится и бесплатно, и без чьей‑либо просьбы — если придется, — однако отлучиться ради избавления сейчас почти наверняка означало бы для него остаться без работы, а гонорар от Бёрроуза или его отсутствие означали, с одной стороны, год‑два безмятежной, сытой жизни, на протяжении которых подыскать себе заработок не составило бы труда, а с другой — нищета, голод, распродажа нажитого имущества и в довершение всего унизительное выспрашивание хоть какой‑нибудь работы. И уж меньше всего ему хотелось, чтобы Бёрроуз нанял другого избавителя, который наверняка только замутит воду и взбудоражит Соек так, что впредь они будут уже начеку.

— Послушайте, — как мог спокойнее сказал он. — Эта пожилая леди — мошенница и способна предсказывать будущее не лучше, чем я. Только из‑за того, что она...

— Как ты можешь говорить такое, Ривас? — вскинулся Бёрроуз. — После того, что она о нас рассказала...

— Она сказала только, что у вас уйма денег! Это обычное заявление прорицателей, черт подери, такое же, какое сказала она про меня! Не знает же она, что вы и есть тот тип, что их гонит!

Зубовещательница, явно сбитая с толку тем шумом, который поднялся из‑за ее невинного замечания, прислушалась и при последних словах Риваса просияла.

— Конечно, знаю, — поспешно перебила она его. — Вибрационные измерения рассказали мне все. Грег Ривас и Ирвин Бёрроуз, вот вы кто.

Чертыхнувшись, Ривас вскочил со стула, подбежал к окну и схватил лежавшую на подоконнике телефонную трубку. Стихнувшая было трубка снова зажужжала, когда он встряхнул ее.

— Черт подери, — крикнул он Бёрроузу. — Все это сплошное надувательство. Смотрите! — Он отвинтил перфорированную крышку микрофона, и из трубки вылетела здоровенная оса, описавшая в воздухе у него перед носом восьмерку и больно ужалившая его в щеку. — Ох, черт!

— Вот видите? — торжествующе вскричала Зубовещательница. — Вот к чему приводит неосторожное обращение с научными инструментами! — Оса нашла наконец окно и вылетела вон. — Послушайте, вы лишили меня моего... высокочастотного рецептора.

Ривас видел, что на Бёрроуза, явно не имевшего представления о принципе работы телефона, способности Зубовещательницы производили теперь еще больше впечатления, чем минуту назад.

— Дым Господень! — ахнул старый дурень. — Но Ривас ведь не умрет, нет?

Ривас открыл было рот, чтобы возмущенно спросить: «От укуса осы, что ли?» — но старуха с ловкостью затейника‑ветерана сцены, привыкшего справляться со сложной публикой, выхватила из‑под юбки детский водяной пистолет и брызнула ему в лицо струей крепчайшего джина. Ривас охнул, зажмурился, на ощупь шагнул к окну и повис на подоконнике, моргая и отплевываясь.

— Умер бы, — со всей серьезностью заявила она, — если бы я не дала ему этого. Радиоликер, настоянный на изотопах. Ему повезло, что он оказался у меня под рукой: оса‑то была не обычная.

Ощущая себя побежденным, Ривас выпрямился, сделал глубокий вдох и повернулся к Бёрроузу.

— Послушайте, — сказал он. — Я обещаю вернуть ее к вам в дом — если, конечно, мне удастся отбить ее у Соек, — если вы пообещаете отпустить ее со мной, если она будет в состоянии понимать, что делает.