Изменить размер шрифта - +

   Весь  двор  собрался  в  базилике  Сен-Дени,  усыпальнице   французских
королей, где происходило сегодня погребение Филиппа Красивого.
   Выстроившись в ряд у главного нефа, лицом  к  новой  могиле,  безмолвно
стоял весь клан Капетингов в пышных траурных одеяниях: здесь  были  принцы
крови, пэры, прелаты, члены Малого совета, высшее духовенство, коннетабль,
высшие государственные сановники.
   Главный  церемониймейстер  королевского  дома  в   сопровождении   пяти
придворных торжественным шагом приблизился  к  зияющей  могиле,  куда  уже
опустили гроб Филиппа, бросил в яму резной жезл - знак своего  достоинства
- и изрек традиционные слова, означавшие, что престол  Франции  перешел  к
новому государю:
   - Король умер! Да здравствует король!
   Вслед за ним возгласили и все присутствующие:
   - Король умер! Да здравствует король!
   Этот  крик,  вырвавшийся   из   сотен   грудей,   послушно   отраженный
стрельчатыми арками и пролетами, еще  долго  гудел  под  высокими  сводами
базилики.
   Узкоплечий, со впалой грудью  и  потухшим  взором,  стоял  у  отцовской
могилы принц Людовик, сейчас уже король Людовик  X,  мучаясь  от  странной
боли в затылке, словно пронзаемом тысячью  игл.  Леденящая  тоска  сжимала
сердце, сковывала все тело будто клещами, он боялся потерять  сознание.  И
он начал шептать слова молитвы, он молился, он  молился  о  себе,  как  не
молился никогда ни о ком на этом свете.
   Справа от Людовика стояли два его брата: Филипп, граф Пуатье,  и  принц
Карл, которому еще  не  был  выделен  особый  чадел;  оба,  не  отрываясь,
смотрели на могилу, сердце их томило естественное  для  каждого  человека,
будь он сын бедняка или королевский сын, чувство грусти в ту минуту, когда
тело покойного отца исчезает в земле.
   По  левую  руку  от  нового  властелина  держались  два  его  дяди,  их
высочества Карл Валуа и Людовик д'Эвре, крепко  сколоченные  и  сильные  с
виду, хотя оба уже перешагнули сорокалетний возраст.
   Графа д'Эвре терзали обычные мысли. "Двадцать девять лет назад, - думал
он, - мы, три брата, стояли вот так же у могилы нашего  отца  на  этих  же
плитах... кажется, было это совсем недавно,  а  вот  теперь  настал  черед
Филиппа. Вся жизнь успела пройти".
   Он перевел взгляд на соседнюю гробницу, где покоился вечным сном Филипп
III. "Отец, - истово шептал Людовик д'Эвре, - примите в царствии том брата
моего Филиппа, ибо был он достойным преемником вашим".
   Сбоку от алтаря находилась могила Людовика Святого, а за ней  виднелись
каменные изображения  великих  предков.  По  другую  сторону  нефа  лежало
свободное  еще  пространство,  не  тронутые  еще  плиты,  которые  в  один
прекрасный день раскроются, дабы принять вот этого юношу,  вступавшего  на
отцовский престол, а потом вслед за  ним  поглотят  одно  царствование  за
другим. "Здесь хватит места еще на многие века", - думал Людовик д'Эвре.
Быстрый переход